"Иммануил Кант. Собрание сочинений т.6" - читать интересную книгу автора

абсолютной законченности и могут расширяться до бесконечности подобно чистой
математике и эмпирическому учению о природе. Я полагаю также, что исчерпал
метафизическое учение о телах в возможных его пределах, не создав при этом
объемистого труда.

Схемой же, обеспечивающей полноту метафизической системы, будь то
система природы вообще или система телесной природы в частности, служит
таблица категорий *. Ведь других чистых рассудочных понятий,

* В "Allgemeine litterarische Zeitung" " 295, в рецензии на
"Institutiones Logicae et Metaphysicae" господина профессора Ульриха3,
высказываются сомнения не относительно этой таблицы чистых рассудочных
понятий, а относительно делаемых из нее выводов об определении границ всей
чистой способности разума, стало быть и границ всякой метафизики. Здесь
глубокомысленный рецензент заявляет о своем согласии с не менее вдумчивым
автором и высказывает сомнения, которые, ^затрагивая как раз главный
фундамент моей системы, созданной в "Критике", могли бы явиться причиной
того, что эта система в отношении главной своей цели потеряла бы ту
аподиктическую убедительность, которая требуется для безоговорочного ее
признания. Подобным фундаментом он считает мою дедукцию чистых рассудочных
понятий, изложенную отчасти в "Критике", отчасти в "Пролегоменах". Она якобы
самая неясная в той части "Критики", которая как раз должна была бы быть
наиболее ясной, она вращается в порочном круге и т. д. Я отвечаю лишь на
главный пункт этих упреков гласящий, что без совершенно ясной и
удовлетворительной дедукции категорий система критики чистого разума имеет
шаткий фундамент. Я утверждаю, напротив, что для всякого, кто подписывается
под моими положениями о чувственном характере любого нашего созерцания и о
достаточности таблицы категорий как определений нашего сознания,
заимствованных из логических функций в суждениях вообще (а рецензент это
делает), система критики должна получить аподиктическую достоверность, ибо
система эта зиждется на положении: все спекулятивное применение нашего
разума никогда не простирается дальше предметов возможного опыта. В самом
деле, если можно доказать, что категории, которыми разум должен пользоваться
в любом своем познании, не могут иметь никакого другого применения, кроме
как к предметам опыта (делая возможной в опыте лишь форму мышления), то
ответ на вопрос, каким образом категории делают возможными эти предметы,
имеет, правда, немало значения для того, чтобы по возможности завершить эту
дедукцию, но в отношении главной цели системы, а именно определения

63

которые касались бы природы вещей, не существует. Под четыре класса
категорий, т. е. количества, качества,

границ чистого разума, он отнюдь не необходим, хотя и заслуживает
внимания. Ведь в этом смысле дедукция проведена вполне достаточно уже тогда,
когда показывает, что категории суть не что иное, как только формы суждений,
поскольку эти последние применяются к созерцанием (которые у нас всегда лишь
чувственные), и единственно благодаря этому они получают объекты и
становятся познаниями; ведь уже этого достаточно, чтобы вполне надежно