"Иммануил Кант. Собрание сочинений т.4, часть 2" - читать интересную книгу автора

цель, то уже этим показывает себя человеком недостойным.

Но хотя мораль для самой себя не нуждается ни в каком представлении о
цели, которое должно было бы предшествовать определению воли, тем не менее
может быть и так, что она имеет необходимое отношение к такой цели, а именно
не как к основанию, а как к необходимым следствиям тех максим, какие
принимаются сообразно с законами.- В самом деле, без всякого отношения к
цели не может быть никакого определения воли в человеке, так как оно не
может быть без какого-нибудь результата, представление о котором, хотя бы не
как определяющее основание произвола и не как Преднамеренная цель, а как
следствие определения произвола законом, должно быть принято в качестве цели

и эмпирическое-чужое счас/лье.-Если под первым они понимают не
моральное совершенство (а именно волю, безусловно повинующуюся закону)
которое может быть только одно, причем впадают при объяснении в порочный
круг, то они должны подразумевать под ним естественное совершенство
человека, поскольку оно может возрастать и иметь много различных форм
(умение в искусствах и науках вкус физическая ловкость и т. п). Но оно
всегда доброе только обусловленно, т е. только при условии, что применение
его не противоречит моральному закону (единственно который повелевает
безусловно); следовательно, оно, если становится целью, не может быть
принципом понятий долга То же самое можно сказать и о цели, направленной на
счастье других людей. В самом деле, всякий поступок должен быть сам по себе
взвешен по моральному закону, прежде чем он будет направлен на счасчье
других. Таким образом, содействие счастью других есть долг только
обусловленно и не может служить высшим принципом моральных максизд.

8

(finis in consequentiam venions); без такой цели произвол, который для
предполагаемого поступка не примысливает себе никакого ни объективно, ни
субъективно определенного предмета (а он его имеет или должен иметь), не
может удовлетворить себя, так как хотя он и может указать, как нужно
действовать, но не знает, для чего это нужно. Таким образом, хотя для
правомерного действования (Rechthandeln) мораль не нуждается ни в какой цели
и для нее достаточно самого закона, который заключает в себе формальное
условие применения свободы вообще, но из морали все же возникает цель, ведь
разум никак не может быть безразличным к тому, каков ответ на вопрос: что же
последует из этого нашего правомерного действования и к какой цели - если
даже допустить, что это и не целиком в нашей власти,- мы можем направить
свои поступки, чтобы они по крайней мере были в согласии с этим? Правда, это
только идея об объекте, который заключает в себе и формальное условие всех
целей, какие мы должны иметь (долг), и все, что в согласии с ним
обусловливает все те цели, какие мы имеем (счастье, соразмерное с
исполнением долга), т. е. идея высшего блага в мире, для возможности
которого необходимо признать высшее, моральное, святейшее, всемогущее
существо, единственно которое может объединять оба этих элемента. Но эта
идея (рассматриваемая практически) все же не пустая, потому что она помогает
нашей естественной потребности мыслить для всякой нашей деятельности в целом
какую-нибудь конечную цель, оправдываемую разумом; в противном случае