"Юрий Канчуков. Обращения Тихона или Русский экзорсист" - читать интересную книгу автора

─ А, ч-черт...
Он сорвал со стола свечу и быстро нагнулся опять.
"Дрова дело..."
Бить под столом было некого. Там не было ничего, кроме острого,
сворачивающего ноздри запаха, заставившего Тихона быстро выпрямиться. Он мотнул
головой и определил запах глаголом: существительного "серовород" под рукой не
оказалось.
Hадо было что-то делать.
Потаращившись вокруг, и еще раз ─ теперь уже с расстояния ─ заглянув под
стол, он позаглядывал еще и в шкафики, а потом приподнял над головой свечу и
позвал отчего-то с тоскою:
─ Димедро-ол!..
Ответом ему была тишина.


Глава VII. БАHЯ ВСУХУЮ.

После пыльного забора, отряхая пиджак и брюки, Тихон вспомнил то
профсобрание, где с него снимали Ударника, а сам он сидел чуть в стороне ото
всех в костюме этом самом и мрачно, из-подо лба глядел на щуплого, но всё равно
какого-то сытенького зама профкома, которого видал в первый раз и который тоже
обижал его "пьяницей", гневно молотя казенными словами. Hо тогда Тихон "пьяницы"
не то что в голову не взял, а вообще не отнес на свой счет: там словцо это
мелькнуло по профсоюзной необходимости и цена ему была ─ звук пустой...
Глядел Тихон на зама и думал себе: "А позови тебя за компанию, разве ты
выпьешь? Ты ж со стаканом в руке речь скажешь, а чуть пригубишь ─ кашлять
устроишься. Разве ты ее пил когда? ─ пробовал только. Потому как рубля с тебя и
втроем не получишь..." И всё в таком духе. (Это потом уже от мужиков он узнал,
что зам этот, в замах еще не состоя, токарем был и "квасил" так, что в ЛТП
взяли. После чего, курс исправления пройдя, сменил завод, а прийдя сюда ─ пошел
по общественной линии, по какой вот уже и до зама дошагал.) Hо это всё была
чепуха. Обиделся он тогда на другое: что "тринадцатую" стругнули. Хотя, совсем
правду сказать, и обида та тоже была так, для виду: знал он, что свое, если
надо, всегда "слева" получит. А вот чтоб тогда себя про себя спрашивать ─
пьяница, мол, ли... Hет, такого не было. Теперь же ─ и кем, чертом! сказанное ─
зацепило.
Шел Тихон домой заполночь и решал трудный, непроходимый вопрос насущный:
правый черт или нет?
Правда, где-то в середине пути он отвлекся, вспомнив, что, когда в каптерку
пришел, дверь-то входную запер, а вот шкафики проклятущие проверить забыл, хотя
перед тем, вроде, собирался ─ шваброй по ним всем... И еще сообразил, числом и
умом задним, что можно ж было брыкнуть их, шкафики эти оптом дверками вниз, на
пол, и пусть бы тот тогда... Мысль была свежая, и Тихон даже ход сбавил, от
досады что раньше ее не удумал, но сразу же понял и ее бестолковость. И опять
пошло: правый черт или нет...
Так что, к дому подойдя и входя во двор, свет на кухне он проглядел. И зря,
потому как там сейчас ─ под светом этим ─ Верка была. Сидела она давно, разложив
на столе перед собою всё деревянное средней тяжести, что в доме нашлось. Оттого
Тихона, предусмотрительно разувшегося в сенцах и с тоски категорически спать
собравшегося, на входе в комнату встретила утварь кухонная в виде толкача для