"Альбер Камю. Письма к немецкому другу" - читать интересную книгу автора

одиночество, разлуки, ежедневный голод, изможденные дети и, что хуже всего,
вынужденное раскаяние. Но это было в порядке вещей. Нам понадобилось все это
время, чтобы понять наконец, имеем ли мы право убивать людей, дозволено ли
нам добавлять страданий этому и без того исстрадавшемуся миру. И именно это
потерянное и наверстанное время, это принятое и преодоленное нами поражение,
эти сомнения, оплаченные кровью, дают право нам, французам, думать сегодня,
что мы вошли в эту войну с чистыми руками - то была чистота жертв, чистота
побежденных - и что мы выйдем из нее также с чистыми руками, но на сей раз
то будет чистота великой победы, одержанной над несправедливостью и над
самими собой.
Ибо мы станем победителями, и вы это знаете. Но победим мы именно
благодаря тому поражению, тем долгим блужданиям во мраке, которые помогли
нам постичь свою правоту, благодаря тому страданию, чью несправедливость
испили полной чашей, сумев извлечь из него нужный урок. В нем нашли мы
секрет нашей победы и если не утеряем его когда-нибудь, то станем
победителями навек. Через страдание мы постигли, что, вопреки нашим прежним
убеждениям, разум бессилен перед мечом, но что разум в союзе с мечом всегда
возьмет верх над мечом, вынутым из ножен с одной лишь целью - убивать. Вот
отчего теперь мы взяли на вооружение и меч, убедившись в том, что разум -на
нашей стороне. Для этого нам понадобилось увидеть, как умирают, самим
прикоснуться к смерти, для этого понадобилась утренняя прогулка на гильотину
французского рабочего, проходящего на рассвете по коридорам тюрьмы и
призывающего своих товарищей, от камеры к камере, показать врагам свое
мужество. И наконец, для того чтобы подчинить себе разум, нам понадобилась
физическая пытка. Поистине прочно владеешь лишь тем, за что дорого уплачено.
Мы дорого заплатили за свое знание, и нам предстоит еще платить и платить за
него... Но зато теперь за нами наша уверенность, наши убеждения, наша
справедливость - и поражение ваше неизбежно.
Я никогда не верил в торжество правды, ничем другим не подкрепленной.
Но очень важно знать, что при равной энергии правда одерживает верх над
ложью. Вот к какому трудному равновесию мы пришли. И сражаемся сегодня,
помня об этом нюансе. У меня есть даже искушение сказать вам, что мы боремся
именно за нюансы, но за такие, которые в своей значимости не уступают
ценности самого человека. Мы боремся за нюанс, отличающий жертвенность от
мистики, энергию от насилия, силу от жестокости, за еще более тонкий,
неуловимый нюанс, отличающий фальшь от правды, а человека, на которого
уповаем,- от коварных богов, которым поклоняетесь вы.
Вот то, что я хотел вам сказать, притом не над схваткой, а в разгаре
самой схватки. Вот то, что я хотел ответить на ваше "вы не любите свою
родину", которое до сих пор преследует меня. Но я хочу быть до конца
откровенен с вами. Я думаю, что Франция надолго утратила свою мощь и
величие, и ей понадобятся долгие годы отчаянного терпения, отчаянной упорной
борьбы, чтобы вернуть себе хоть часть того престижа, который необходим для
любой культуры. Но я полагаю также, что она утратила все это по благородным
причинам. Вот потому-то надежда и не покидает меня. И в этом весь смысл
моего письма. Тот же человек, которого пять лет назад вы жалели за то, что
он столь сдержан в своих чувствах к родине, сегодня может сказать вам - вам
лично и всем нашим ровесникам в Европе и во всем мире: "Я принадлежу к
замечательной, стойкой нации, которая, невзирая на тяжкий груз заблуждений и
слабостей, смогла сохранить и уберечь то главное, что составляет ее величие