"Кунио Каминаси. Допрос безутешной вдовы " - читать интересную книгу автора

буквальном смысле на морде написано, кто они такие, - с их белыми,
по-лошадиному вытянутыми физиономиями и русыми волосами на улице не
покажешься. Что же до китайцев и корейцев, то есть у нас такие якобы
прозорливые японцы, которые бьют себя кулаками в чахлую грудь, рвут на этой
же невзрачной (даже у женщин) груди последнюю рубаху и кричат во весь голос,
что они на раз в толпе азиата-неяпонца вычислят и что, дескать, "враг не
пройдет" ни под каким видом. Но нам, в управлении, по роду деятельности
приходилось как-то проверять такие самоуверенные заявления экспериментальным
путем, и, как эти опыты показали, ни о каком стопроцентном вычислении
китайца среди монолитной японской телесной массы речь идти не может. От силы
в половине случаев участникам этих расистских экспериментов удавалось
угадать в группах из двух-трех десятков своих сограждан по
лазутчику-китайцу, на роль которых приглашались проживающие в Саппоро на
законных основаниях аспиранты и стажеры из Поднебесной. Так что за беглым
китайцем пришлось поохотиться: повязали его в поезде, на котором он
преспокойно ехал из Хакодатэ в Саппоро, по его словам, в надежде улететь из
Читосэ на чартерном рейсе в Шанхай. Как он собирался это сделать, было не
очень понятно. При себе он имел только пятнадцать тысяч иен, украденных из
кассы дежурного магазинчика на окраине того же Хакодатэ, куда он на
перекладных добрался после побега, а на себе - свистнутые с балкона первого
этажа жилого дома в Эниве - городке на полпути от Читосэ до Саппоро -
женские джинсы, которые беспечная хозяйка опрометчиво вывесила сушиться
после фундаментальной стирки. Потом, в ходе следственного эксперимента, он
привел наших оперативников на место своего переодевания в небольшом парке в
Эниве, и они длинными каминными щипцами укладывали его все еще благоухающие
брюки и исподнее в прозрачные пакеты для мусора...
Так или иначе, но благодаря утонченным эстетам Инагаки и Хасегаве наше
управление получило возможность каждый год, 30 сентября, оттягиваться по
полной программе. Вот и сегодня, в течение всего дня, с утра до вечера, оба
бедолаги заняты исключительно тем, что убирают со своих столов горки
резиновых и пластиковых, но весьма натуральных и выразительных спиральных
пирамидок, кстати, китайского производства, которые каждый из нас считает за
честь покупать заранее в магазинчиках, где торгуют всякой развлекательной
дребеденью для праздников и вечеринок. Начальство нас в этом начинании
поддержало, и каждый из полковников ежечасно дергает к себе Инагаки и
Хасегаву, освобождая их столы для подбрасывания очередной кучки китайского
дерьма. Ребята дуются, конечно, тем более что история эта, спасибо всеядным
телевизионщикам, прогремела по всей стране, но сделать ничего не могут.
По-человечески их, конечно, жалко: после такого позора им капитанских званий
ждать в два раза дольше положенного, но, в конце концов, эти
чистюли-белоручки сами виноваты. Работа наша такая, что, не замаравшись в
дерьме или, по крайней мере, им не надышавшись, никаких достижений по службе
не добьешься.
Когда я вышел во двор отарского управления, у входной лестницы меня уже
дожидалась цивильная "тойота-краун", к удивлению моему очень даже приличная
и как-то не вязавшаяся со скромными интерьерами местного заведения, а подле
нее стоял все тот же Сома с дощечкой в руках, поверх которой на зажиме
белела стандартная справка, требующая моей собственноручной подписи или
именной печати. Я шлепнул свою печать в трех положенных местах, попрощался с
Сомой и покатил по направлению к скоростной. Правда, на скоростную я выехал