"Жан Кальвин. Наставление в христианской вере, т.3 " - читать интересную книгу автора

что, хотя в детях Божьих ветхий человек распят и закон греха упразднен,
какие-то его следы все же остаются (Рим 6:6)*; но не так, чтобы
господствовать над ними, а чтобы смирять их сознанием их собственной немощи.
Мы утверждаем также, что эти следы не будут поставлены им в вину не потому,
что их как бы нет, но по Божьему милосердию. Освобожденные от греха
благодатью, фактически они не перестают быть грешниками и виновными перед
Богом.
Нам легко подтвердить это положение, ибо ясные и определенные
свидетельства в его пользу есть в самом Писании. Что может быть яснее
сказанного св. Павлом в седьмой главе Послания к римлянам? Во-первых, как мы
уже показали ранееь, он говорит там от лица возрожденного человека, и св.
Августин неопровержимо это доказал0. Я оставляю в стороне вопрос об
употреблении им слов "зло" и "грех". Недоброжелатели могут придраться к
такому употреблению, но кто станет отрицать, что нарушение Божьего закона -
порок? Что отказ от добрых поступков - грех? Кто, наконец, не признает, что
грех всегда подстерегает нас там, где дух немощен? Итак, св. Павел говорит,
что все это коренится в испорченности, о которой у нас и идет речь.
Существует еще одно доказательство, которое исчерпывает этот вопрос. В
Законе нам заповедано любить Бога всем сердцем, всею душою и
аАвгустин. Проповеди, 155, 1 (MPL, XXXVIII, 841).
'Синодальный перевод: "Ветхий наш человек распят с Ним, чтобы
упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху". ьКн. II,
гл. II, 27.
сАвгустин. Проповеди, 154, II - III (MPL, XXXVIII, 833 р.); Трактат о
Евангелии от Иоанна, XLI, 10-11 (MPL, XXXV, 1697 р.).
всеми силами. Но раз все составы нашей души должны быть наполнены
любовью к Богу, то очевидно, что эту заповедь нарушает всякий, кто позволяет
себе хотя бы мимолетное желание или помышление, отвлекающее от любви к Богу
и склоняющее к суете. А если так, то разве не в душе заключена готовность
терзаться из-за всевозможных желаний, что-то задумывать умом или предощущать
чувствами? И если в таких настроениях есть нечто от суеты, тщеславия и
порока, то не признак ли это того, что в каких-то частях души любовь к Богу
отсутствует? Поэтому человек, не считающий что всякое плотское желание есть
грех и что живущий в нас недуг, который порождает желания, есть источник
греха, не должен был бы считать грехом и нарушение Закона.
Возможно, кому-то покажется неразумным осуждение вообще всех желаний,
которые человек испытывает в соответствии с природой, - ведь они были
вложены в него Богом, Творцом природы. Но мы отнюдь не осуждаем желания,
вложенные Богом в человека при его сотворении, которые могут быть отняты у
нас только вместе с человеческой природой. Мы осуждаем лишь чрезмерные и
беспорядочные желания, противные Божественному порядку. А поскольку
вследствие порчи человеческой природы все части нашей души настолько
извращены, что во всех наших действиях проявляются беспорядок и
неумеренность, то ни одно из зарождающихся в нас желаний невозможно отделить
от этого испорченного состояния (excez). И мы говорим, что по этой причине
все наши желания порочны. Если кто-то хочет более краткой формулировки, то
можно сказать, что все желания и устремления людей дурны и мы осуждаем их
как греховные, но не потому, что они естественны, а потому, что необузданны.
А необузданны они вследствие того, что из нашей порочной и оскверненной
природы не может исходить ничего чистого и неповрежденного.