"Жан Кальвин. Наставление в христианской вере, т.3 " - читать интересную книгу автора

Если рассматривать ее саму по себе, то я не смогу выразиться лучше, чем
сказав, что она сводится к ничто. Какая необходимость говорить сейчас обо
всех наших несчастьях? О том, насколько душа обременена грехами, окружена
мраком, опутана искушениями, как она бурлит в похотях, уступает страстям,
питается иллюзиями, что она постоянно склонна ко злу, стремится ко всяческим
порокам, что, наконец, она полна низостей и совершенно запуталась? Если даже
праведность человека оказывается перед Богом грязью и отбросами, то что
случится с неправедными (Ис 64:5)? Если и во свете только тьма, то какова же
сама тьма (Мф 6:23)*?
Что же скажем? Определенно, человек - это только суета, человек
сводится к ничто, человек - это ничто. Но ведь каким-то образом он все-таки
не есть ничто, ибо его возвеличил Бог? Как может он быть ничто - ведь Бог
склонил к нему свое сердце? Будем мужественны, братья. Хотя в наших сердцах
мы - ничто, в сердце Бога мы, возможно, найдем нечто, сокрытое от нас. О,
Отец милости, Отец страждущих, как Ты склонил к нам твое сердце? Ибо где
сокровище твое, там твое сердце [Мф 6:21]. Как же мы стали твоим сокровищем,
если мы - ничто? Все люди перед Тобой таковы, как если бы их вовсе не
существовало, и они почитаются за ничто. Но это перед Тобою, а не в Тебе.
Они ничто по суду твоей истины, но не по твоему милосердию и доброте. Ибо Ты
называешь вещи, которых нет, как если бы они существовали. Поэтому вещи,
которые Ты называешь, будучи ничто, все же имеют бытие - ибо Ты их
называешь. Будучи сами по себе ничто, они не перестают существовать в

(В Рин°Аальный перевод: "Если свет, который в тебе, тьма, то какова же
тьма?" V латинской версии цитата ближе к этому тексту)
Тебе. Как сказано у св. Павла: не от дел, но от призывающего Бога"а.
(Рим 9:12.)
Высказав такую мысль, св. Бернар следующим образом объединяет эти два
положения. Очевидно, что вещи, соединенные между собой, не разрушают одна
другую. После чего он делает еще более очевидное заявление, заканчивая
такими словами: "Если, имея в виду эти два соображения, мы внимательно
присмотримся к себе или, лучше, приняв первое из них, увидим, что мы -
ничто, а приняв второе, - как мы прославлены, то наша слава будет приведена
к должной мере и, возможно, даже увеличится. Да, она дана нам, но для того,
чтобы прославляться в Боге, а не в самих себе. Когда мы задумаемся над тем,
что если Бог хочет нас спасти, то мы получим избавление, это позволит нам
вздохнуть с облегчением. Но нужно подняться выше и искать град Божий, искать
храм Бога, искать его дом, искать тайну союза, который Он заключил с нами.
Поступая так, мы не забудем ни то ни другое соображение, но со страхом и
благоговением скажем, что мы что-то собою представляем, но лишь в сердце
Бога; что мы - нечто не благодаря своему достоинству, а потому, что Он своею
благодатью посчитал нас достойными"ь.
#

аБернар Клервоский. О предназначении Церкви, V, 3-4 (MPL, СХХХIII, 531,
A-D).. ьТам же, 7-8 (MPL, CLXXXIII, 533а-534а). # #
*У Кальвина в этой цитате (как и во многих других) - "страх"
(crainte). - Прим. перев. # #
#