"Жан Кальвин. Наставление в христианской вере, тт.1, 2 " - читать интересную книгу автора

бесед" Цицерона (I, XXIV-XXVII), хотя Кальвин несколько изменил тему.
59 Здесь нашли свое отражение суждения Лактанция, который считал Сенеку
лучшим из стоиков, поскольку тот "увидел в природе не что иное, как Бога"
(Institutiones DJvlnae, II, 9; MPL VI, 299). Однако Лактанций указывал также
на опасность их смешения, проистекающую из подобного отождествления (Op.
clt, III, XXVIII; MPL, VI, 438).
60 Согласно традиционной космологии, которой придерживался Кальвин,
вода "как элемент должна вращаться, а как элемент более тяжелый, чем воздух,
и более легкий, чем земля, должна была впоследствии покрыть всю ее
поверхность" (Комм, к Кн. Бытия, 1:6-9). Бог, отделивший при сотворении воду
и тем самым осушивший появившуюся землю, теперь ограничивает воду своим
"постоянным повелением" внутри преграды из чистого песка (Комм, к Иер. 5:22;
Комм, к Пс 33:7).
61 Из этого замечания о методе, впервые включенного в латинское издание
1559 г., становится ясно, что Кальвин опирается здесь исключительно на
доводы человеческого разума и что библейские аллюзии приведены лишь для
сравнения и для подтверждения доказательства (ср. I, X, 2), но не являются
его составной частью.
62 Ср. I, XVI-XVIII, где Божественное провидение относительно событий
человеческой жизни рассматривается подробно.
63 Подобные же указания на небеса и землю как на зрелище (theatrum),
взирая на которое мы созерцаем славу Творца, имеются в I, VI, 2; I, XIV, 20;
III, IX, 2, а также в ряде других произведений Кальвина.
64 Проводя разграничение между умом (умозрением) и сердцем в отношении
богопознания, Кальвин придает особенное значение последнему: см. Ill, II,
36; III, IV, 4. Об экзистенциальном характере его учения см. Dowey Е.А. The
Knowledge of God in Calvin's Theology. N.Y., 1952, p. 24-28.
65 Понятия "фортуны", "судьбы", "фатума" и т.п. рассматриваются также в
I, XVI, 2,8; XVII, 1. Персонифицированная и обожествленная в Древнем мире,
Фортуна (Судьба, Фатум) захватила западное сознание и стала общим местом в
дискурсе Возрождения, когда идеи "удачи", "шанса" и "фатума" получили
широкое распространение в противоположность идее божественной
упорядоченности событий. Это и другие подобные места, связанные с неприятием
Кальвином идеи "судьбы" или "удачи", возможно, навеяны подобным же их
неприятием Лактанцием (Lac-tantius. Institutiones Divinae, III, 28, 45;
CSEL, XIX, 264) и Августином (О граде Божием, V, IX-XI (MPL, XLI, 447^50);
Retractationes, I, I, 2 (MPL, XXXII, 585)). См. тж.: Cochrane C.N.
Christianity and Classical Culture. N.Y., 1944, p. 448 f.
66 В произведениях Кальвина впечатляющий образ лабиринта часто
используется как символ человеческого смятения и заблуждений. Ср. I, VI, 1,
3; I, XIII, 21; III, II, 2-3; III, VI, 2; IV, VII, 22 и др. В религиозной
литературе этот образ глубже всего разработан Яном Коменским в книге,
впервые опубликованной на чешском языке в 1631 г. Англ. пер.: Comenius J.A.
The Labyrinth of the World and the Paradise of the Heart. L., 1950[14].
67 Несовпадение взглядов ученых людей на богов стало для Цицерона одной
из причин написания трактата "О природе богов".
68 См. Цицерон. О природе богов, I, 22, 60.
69 У Цицерона Котта говорит, что для него было бы достаточным
основанием для признания существования богов лишь то, что это мнение мы
получили от предков (О природе богов, III, 4, 9). Это место цитирует