"Жан Кальвин. Наставление в христианской вере, тт.1, 2 " - читать интересную книгу автора

юрисдикции, причиной которых было то, что папство, вооружившись подложными
бумагами, преследует мирские цели78.
Кальвин использует исторические данные также и для позитивной трактовки
вопросов дисциплины и таинств. Современного читателя, чей опыт церковной
дисциплины имеет мало общего с практикой ранней Реформации, может поразить
уровень декларируемого здесь церковно-пастырского авторитета. На него
произведут впечатление тщательное разграничение обязанностей, умеренность и
полное надежды доверие, ожидаемые от тех, на кого возложена дисциплина.
Дисциплина - это очень реальная и очень необходимая вещь: для Церкви она как
связка, соединяющая воедино все тело, или узда, или наказующая розга отца79.
Никакой ранг, никакое положение не освобождают человека от ее требований, и
люди, исполненные религиозной основательности, не сомневаются, что "свой суд
возглавляет Христос". Рассматриваются три задачи дисциплины: чтобы Церковь
не бесчестилась, добро не искажалось, а совершившие проступки
раскаивались80. Дисциплина, таким образом, должна быть твердой, но
благожелательной.
Кальвин подробно останавливается на примерах братского внимания св.
Павла, Киприана, Августина и Златоуста к согрешившим. Мы не должны
отчаиваться из-за тех, чье упорство требует отлучения, не должны переставать
молиться за них и "предназначать их для погибели"81.

XIII

#

77IV, VII, 26. # #
78IV, XII, 6-7. # #
79IV, XII, I. # #
80IV, XII, 5. # #
81IV, XII, 8-11. # #
82IV, XIV-XIX. # #

#

Эти темы Кальвин трактует так, чтобы со всей убедительностью показать
свое понимание корпоративной природы Церкви. Пять обширных глав посвящены
таинствам крещения и Тайной вечери, а другие пять - ритуалам, "ложно
именуемым таинствами": конфирмации, покаянию, елеосвящению, священству и
браку82. Он одобряет определение таинства, данное Августином, как "видимую
форму невидимой благодати". Но для большей ясности Кальвин указывает, что
это "свидетельство Божьей милости к нам, подтверждаемое неким внешним
знаком, сопряженное с выражением нашего благочестия по отношению к Богу". С
помощью разнообразных метафор он создает ясное представление о соотношении
Слова и таинств, в котором последние суть печать Божьих обетовании, обеты,
связующие Бога и верующего, свидетельства перед людьми о нашем ученичестве.
Но они пусты и бесплодны без веры и незримой благодати, посылаемой Св.
Духом. Рассмотрение Кальвином крещения примечательно тем, что он выступает
за крещение детей. В связи с этим он подчеркивает роль обрезания как
существенного ветхозаветного таинства посвящения. По мере возможности
Кальвин приводит свидетельства и из Нового Завета. Поскольку Христос