"Жан Кальвин. Наставление в христианской вере, тт.1, 2 " - читать интересную книгу автора #
Для Кальвина благочестие неразрывно связано с вероучением, а всякий опыт - это вызов мысли. Но Кальвину знаком опыт, превосходящий силы ума, и порой он подводит нас к границе, у которой мышление терпит крах и тайна становится непроницаемой для него. Здесь он лишь призывает нас идти дальше с благоговением, если только мы на это способны. Кальвин, как говорит он сам, не хотел бы, чтобы к тайне евхаристии прилагалась немощная мера разума, "маленькая линейка из моего детства"34. И он призывает читателей не сводить их собственное понимание к его ограниченному пониманию, но стремиться гораздо выше того, куда он может довести35. Однако в пределах осознанных им границ он высказывается с полной ясностью и убежденностью. В сознании современного человека слово "благочестие" утратило свой первоначальный смысл и статус. Оно стало вызывать подозрения и наводить на мысли о бессильной религиозной сентиментальности и о ханжестве. Для Кальвина и его современников, как и для древних языческих и христианских писателей, "pietas" было весьма достойным словом, свободным от всяких отрицательных коннотаций. Оно означало достойное похвалы сознание долга и полную доверия преданность семье, стране, Богу. Кальвин настаивает на том, что благочестие - необходимая предпосылка надежного богопо-знания. При первом упоминании об этом принципе он кратко характеризует благочестие как "веру, соединенную с трепетным страхом Божьим", который "подразумевает добровольное почитание и влечет за собой подобающее служение". Они появляются, когда люди "усвоят как следует, что они всем обязаны Богу, что они любовно вскормлены чрезвычайно часто встречается в сочинениях Кальвина, и в "Наставлении" он использует его словно колокольный звон, зовущий нас отвергнуть соблазны секулярного интеллектуализма. "Для Кальвина,- пишет Эмиль Думерг,- религия и благочестие - одно и то же"37. "Благочестие,- утверждает Митчел Хантер,-было ключом к его характеру. Он обладал душой, одержимой Богом. Теология не занимала его как наука сама по себе: он посвятил себя теологии, видя в ней поддерживающую конструкцию всего того, что значила для него религия"38. Его религиозная позиция предполагала благодарность, любовь и послушание как необходимые предпосылки здоровой теологии. Поскольку "мы всем обязаны Богу", то на страницах Кальвина мы постоянно сталкиваемся с Ним лицом к лицу, а не играем с идеями и не взвешиваем мнения о Нем. В результате читатель, независимо от того, согласен ли он с автором во всех деталях, встречает в последнем товарища по своей религиозной и духовной борьбе. Кальвин в самом деле является исключительно ясным и понятным выразителем религиозных прозрений и духовных побуждений, которые лишь смутно осознают люди, когда стремятся оформить свои мысли о Боге и применить их к своим обязанностям. # "Infantiae meae modulo" (IV, XVII, 7). # # "MuIto altius assurgere contendant quam meo dicto possint" (ibid). I, II, 1. # # Doumergue E. Jean Calvin.., v. 4, p. 29. # # Hunter A. M. The Teaching of Calvin. L., 1950, p. 296. # # # |
|
|