"И.И.Кальной, Ю.А.Сандулов. Философия для аспирантов (Учебник) " - читать интересную книгу автора

предпочитая его правду. Ориентиром для людей должны быть не традиции, как
того требует конфуцианство, а добродетель, подкрепленная знаниями. Только
знания раскрывают причину явлений, расставляют все на свое место.
Если моисты критикуют конфуцианство за некритическое отношение к
традициям прошлого, то школа легизма (законников) критикует и конфуцианство,
и моизм за их установку на формирование нравственных оснований жизни
китайского общества. Легизм противопоставил ритуалу "ли" закон "фа".
Отказавшись от нравственного понуждения, он сделал ставку на правовое
принуждение, заменив любовь законом, а совесть страхом перед наказанием.
Оспаривая принципы конфуцианской добродетели, основоположник легизма Шан Ян
(IV в. до н. э.) заявлял, что "доброта и человеколюбие - мать проступков", в
то время как истинной добродетелью является наказание. Чтобы сохранять
порядок в обществе, необходимо "карать жестоко за мелкие преступления, тогда
большим неоткуда будет взяться", "разобщать людей взаимной подозрительностью
и доносительством". За недоносительство казнили, за доносы награждали. Книги
сжигали. За утайку книг отправляли на строительство Великой китайской стены.
Жестокость возводилась в абсолют, а милосердие сводилось к нулю. Философия
объявлялась источником смуты на том основании, что она якобы сбивает людей с
толку, мешает управлять народом.


40

В отличие от конфуцианства, моизма и легизма, рассматривавших в
основном социально-политические проблемы, даосизм занимается вопросами бытия
и небытия, единого и многого и т. д. О "дао" говорили конфуцианцы, монеты,
легисты. Но для них "дао" - это всего лишь стратегическая линия развития
Китая, нравственное и социально-политическое поведение человека. Для
представителей школы даосизма "дао" - это всеобъемлющее онтологическое
понятие, обозначающее первоначало. Эта мысль проходит красной нитью через
весь трактат "Даодэцзин" (книга о дао). "Дао - мать всех вещей", "благодаря
ему все сущее рождается". Но "дао" не только первоначало, оно и завершение
всего. Из "дао" все возникает и в "дао" все возвращается. Само же "дао"
вечно, несотворенно и вездесуще.
В поисках звена, связующего первоначало с миром вещей, в трактате
"Даодэцзин" развивается учение о двух "дао". О "дао" как первооснове мира
нельзя ничего сказать, кроме того, что оно - безымянное первоначало. Но
наряду с "дао" - первоосновой мира, есть "дао" вещей мира. "Безымянное есть
начало неба и земли, обладающее именем - мать всех вещей". Вдумчивое
прочтение текста заставляет сделать вывод о том, что авторы книги о дао
ведут речь не о разных "дао", а о противоположностях одного и того же "дао".
С одной стороны, дао бестелесно. Однако в его глубине скрыты тончайшие
частицы. Дао туманно и неопределенно, но в его неопределенности содержатся
образы.., скрыты вещи. Дао есть недеяние. Однако оно повсюду демонстрирует
свое присутствие и свое действие.
Поскольку "дао" невыразимо в словах и непостижимо для мысли, то
некоторые исследователи этого древнекитайского текста полагают, что
отмеченные взаимоисключающие характеристики свидетельствуют о сложной
природе "дао", способного вступать в противоречие с самим собой и переходить
в свою противоположность. Если это так, то за этим противоречивым состоянием