"Анатолий Калинин. Возврата нет" - читать интересную книгу автора

Разбуженный ею, Андрей вздрогнул и поднял голову. Ищейки смолкли. Значит,
опять уверенно взяли след и выполняют свою работу.
И теперь, в третий раз, они вряд ли дадут обмануть себя какой-нибудь
новой уловкой.
Да, время ему уже и подниматься с гранитной плиты, на которой так
хорошо сидеть, привалившись, как к спинке стула, к другому камню. Но тело не
слушается, никак не хочет вставать и опять брести на израненных ногах,
разгребая руками туманную муть.
Андрей поднял голову и внимательно посмотрел на воду и дальше вниз, по
бурному течению реки, раздвигающей горы. А что, если?...
Собаки не лаяли, они снова нащупали след и теперь обеспокоены
единственно тем, как бы опять не сбиться. Конечно, это их безошибочно ведет
кровь, оставленная на каменистой тропе Андреем. Кажется, она уже не течет из
ссадин и порезов на ступнях и на щиколотках ног, вода вокруг них уже не
окрашивается, не желтеет. Но она же и ухватила, сдавила их, эта струящаяся с
гор ледниковая вода, достала до самых костей.
Уже отчетливо доносятся по ущелью и голоса проводников овчарок.
"Форвертс, форвертс!"- понукает ищейку ближайший к Андрею голос. Ого, значит
сам ротенфюрер Карл принимает участие в погоне, со своим зеленоглазым черным
псом-переродком, помесью немецкой овчарки с австрийским бульдогом! В лагере
у Андрея достаточно было времени убедиться в том, что обычно, натравливая
собаку на дичь, голубоглазый ротенфюрер Карл никогда не запрещал ей
воспользоваться и трофеями своей охоты.
Они заходят снизу и уже почти под самым валуном, за которым сидит,
свесив ноги в поток, Андрей. Слышно, как под ними осыпается каменное
крошево, и даже сквозь туман виднеются их фигуры. Скулит и повизгивает пес,
учуявший дичь. "Форвертс!" - ласково поощряет его хозяин. По-русски это
означает "вперед!".
Почему бы и тебе, Андрей, не воспользоваться этой командой? Так вперед
же, если тебя не устраивает компания этих двуногих и четвероногих зверей,
вырвавшихся из преисподней вселенной.
Из тумана у самого подножия гранитной глыбы, за которой укрылся Андрей,
показывается длинная, с оскаленной красногубой пастью и свешенным набок
языком голова, и вслед за ней другая - круглая, в глянцевом
дождевике-капюшоне. Андрей встает. Весь остаток своих сил в руках и
измученном теле он собирает в последнем усилии, чтобы обрушить на них
гранитную глыбу, и ногами вперед соскальзывает в студеную кипящую воду.
Странно и согласно слившийся - звериный с человеческим - душераздирающий
вопль тут же и заглох среди гор в яростном грохоте потока.

* * *

Когда-то он рисковал переплывать перед хутором Дон прямо через
коловерть у левобережного яра, где так часто тонули хуторские быки и лошади.
Один из всего хутора переплывал. На левом берегу его ждала Дарья. Они тогда
еще не были женаты.
Не то было время, и связки мускулов не болтались в мешочках дряблой
кожи, как сухой желток, не та сила. И степная медленная река, даже в своих
самых беспокойных местах, не может сравниться с этим горным потоком, который
гудит в тесном ущелье, как в трубе, извиваясь к фиорду.