"Анатолий Калинин. Возврата нет" - читать интересную книгу автора

Но если даже им сегодня и не поможет этот их прием, рано или поздно их
должна будет навести на след кровь, оставляемая на камнях в горах босыми,
израненными ногами Андрея. Когда ротенфюрер Карл сказал, что там принимают и
разутых, он не знал, что Андрею еще предстоит совершить этот путь по горному
бездорожью в тумане. В сером сумраке нога слепо нащупывает тропу, натыкается
на острый излом, на сколок с гранита. На ступне, на щиколотке остается
ссадина, порез, а на граните - пятна крови и багровая роса мельчайших
крапин. И из самого маленького пореза, из царапины, оказывается, может
выбежать много крови, и главное - ее ничем не остановишь. Прежде стоило лишь
послюнить ссадину и заклеить ее листком. Но этих камнях только и растет
ржавый мох, а повыше, в складках гор, - сосны и кедры.
Как и всегда в таких случаях, эсэсовцы уложили сейчас всех пленных вниз
лицом на шоссе, и кто пошевелится, тот и останется потом лежать с круглой
дырой в затылке. Товарищи Андрея сейчас лежат грудью на мокрой булыжной
груди шоссе и тоже по тявканью собак, по окрикам охранников силятся
определить, далеко ли он уже успел уйти за это время от погони. И вдруг
тявканье прекратилось.
Так и есть, теперь они молча идут по следу! Вот когда началась охота. С
этой минуты, кроме однообразной, угрожающей песни быстротечного потока в
горах, - ни звука.
С котелка бурачного варева быстро не побежишь в горах, перескакивая с
камня на камень. И с этим серым месивом - с туманом - можно мириться лишь до
поры, пока он еще скрывает тебя от погони. Его нужно разгребать руками.
Почему такие вязкие, непроницаемо густые выпадают в горах Норвегии туманы?
Он возвращается по своим следам назад и потом круто берет влево, выходя
к руслу потока. Вскоре за его спиной пробежали мимо собаки, и вот уже они
опять виновато, жалобно заскулили.
Тем временем он вышел к потоку и пошел вниз, вдоль его русла. Нет, он
забрел в воду и идет по щиколотки в воде к фиорду. Пусть они думают что он
переправился через поток и поищут его на той стороне ущелья.
Так мало осталось мяса под кожей у Андрея, что студеный холод горной
ледниковой воды тотчас же достал до костей и, как жестким обручем, охватил
его ноги. А стремительное течение даже здесь, на мелководье, так и хочет
свалить его с ног и завертеть с порога на порог, как вертит оно темные
коряги-корневища и гнилые стволы рухнувших где-то вверху в эту горную реку
мертвых кедров и сосен.
Ему не под силу идти в этой быстрой и холодной, как лед, воде. Метров
через пятьсот или шестьсот он вышел из нее на берег и сел на плоский камень
спиной к другому - побольше этого - камню. Ноги он свесил в воду: у него нет
другого средства остановить кровь, хоть их и сжимает холодом, как тисками. И
сейчас же окрасилась кровью, окаймилась желтыми каемками вокруг его ног
ноздреватая белая пена потока.
Сперва он сидел на камне, привалившись к другому камню спиной, а потом
стал медленно сползать по граниту как-то в сторону, боком. Надломилась на
тонком стебле шеи голова, упала на плечо... Она-то и перевесила его тело.
Так и лег он на камень боком.

* * *

Ничего нет зловещее этой тишины в горах, отчеркнутой ревом потока.