"Дмитрий Калюжный, Ярослав Кеслер. Другая история Российской империи: От Петра I до Павла I " - читать интересную книгу автора

в окнах не было рам. Снег покрывал на поларшина кучу книг и столбцов,
наваленных без разбору, и я рылся в ней, как в развалинах Геркулана. Этому
шесть лет. Следовательно, снег шесть раз покрывал эти рукописи и столько же
на них таял, теперь верно осталась одна ржавая пыль..."
Этот пример Платонов привел, ссылаясь на П. М. Строева. Тот же Строев в
1829 году сообщил Академии наук, что архив старинного города Кевроля, по
упразднении последнего перенесенный в Пинегу, "сгнил там в ветхом сарае и,
как мне сказывали, последние остатки его не задолго перед сим (то есть до
1829) брошены в воду".
Известный любитель и исследователь старины митрополит Киевский Евгений
(Болховитинов, 1767-1837), будучи архиереем во Пскове, пожелал осмотреть
богатый Новгородский-Юрьев монастырь. "Вперед он дал знать о своем
приезде, - пишет биограф митрополита Евгения Ивановский, - и этим,
разумеется, заставил начальство обители несколько посуетиться и привести
некоторые из монастырских помещений в более благовидный порядок. Ехать в
монастырь он мог одной из двух дорог: или верхней, более проезжей, но
скучной, или нижней, близ Волхова, менее удобной, но более приятной. Он
поехал нижней. Близ самого монастыря он встретился с возом, ехавшим к
Волхову в сопровождении инока. Желая узнать, что везет инок к реке, он
спросил. Инок отвечал, что он везет разный сор и хлам, который просто кинуть
в навозную кучу нельзя, а надобно бросить в реку. Это возбудило любопытство
Евгения. Он подошел в возу, велел приподнять рогожу, увидел порванные книжки
и рукописные листы и затем велел иноку возвратиться в монастырь. В этом возу
оказались драгоценные остатки письменности даже XI в.".
Есть такая наука - криминалистика. Она применяется для раскрытия
преступлений, поскольку дает специалисту средства и методы сбора,
исследования и оценки документов и фактов, имеющих отношение к конкретному
преступлению. И все же немало преступлений остаются нераскрытыми (вспомните
хотя бы убийство американского президента Джона Кеннеди). Зачастую и
документы есть, и факты, да еще в избыточном количестве, а какую-то одну
непротиворечивую версию выстроить невозможно. Если же версий несколько, то
суд дело к рассмотрению не примет, и будут статьи о нераскрытом злодеянии
бродить по страницам газет, обрастая домыслами.
В истории бывает наоборот. Если документов и фактов мало, их сразу
заменяют домыслами, и выносят "окончательное решение", которое попадает в
учебники и определяет "знание о прошлом". Например, всем известно, что зимой
1612-1613 годов крестьянин Иван Сусанин увел в глухой лес отряд польских
интервентов, бродивших в окрестностях Костромы в поисках убежища нового
царя, Михаила Романова, и сгинул там вместе с отрядом. Этому событию
посвящены книги и статьи, даже есть опера, и памятник чудовищных размеров.
Только документов, подтверждающих это событие, в российских архивах нет. А в
польских нет подтверждения не только тому, что хоть какая-то воинская часть
пропала в те годы под Костромой, но что эти части вообще там когда-нибудь
бывали.
Профессионалам-историкам следовало бы критичнее относиться к методам
своей науки. Иначе говоря, нужен другой "чулан" и кропотливая работа по
разборке и систематизации накопленного материала. Такая работа необходима, и
она может быть сделана.

Этапы исторического процесса