"Юрий Качанов "Начало социологии"" - читать интересную книгу автора

как "фундаментальное тематическое поле"X. Действительно, есть определенная
логика в том, что исходным пунктом большинства концептуальных построений,
учреждающих социологическое знание, выступают "общественно значимые"
"объективные мыслительные формы"XI, т. е. легитимные практические схемы.
Воображаемое "присутствие" используется социологией в качестве модели
реального "отсутствия", и, как следствие, легитимные практические схемы
отражают социальную действительность. Нельзя забывать, что, будучи
интериоризацией объективных социальных отношений, легитимные практические
схемы обладают принудительной достоверностью. Поэтому не надо спешить с
выводом, что социальная теория есть схематизм обыденного мышления.
Правильнее было бы говорить об онтологизации легитимных практических схем,
выражающих исторически конкретные социальные установления. В частности,
"присутствие" социолога утверждает исследователя социальной
действительности в качестве ее представителя. Это представительство носит
не только когнитивный, но и политический характер: обычно социолог
исследует "социальные проблемы", т. е. как бы объективирует интересы и
символически представляет "пролетариат", женщин, угнетенные национальные и
сексуальные меньшинства и т. д.
Как возможно - пусть на уровне рабочей метафоры или в превращенной форме -
охарактеризовать научное исследование? Приблизительно так:
"Человек стремится вообще к тому, чтобы познать мир, завладеть им и
подчинить его себе, и для этой цели он должен как бы разрушить, т. е.
идеализировать реальность мира. Но вместе с тем мы должны заметить, что не
субъективная деятельность самосознания вносит абсолютное единство в
многообразие"XII.
Но отчего же "не субъективная деятельность"? Ведь именно
(исторически-деятельное) конструирование творит идеальный
самотождественный предмет социальной науки - "присутствие". Однако "из
какого сора" растет оно, "не ведая стыда"? Самоочевидность и достоверность
"присутствия" таятся отнюдь не в несуществующей "природе" социальной
действительности (т. е. социальной действительности, положенной не как
"история", но как "природа" - онтологически), а в "повседневности"; они
носят скорее практический, нежели теоретический характер. Социологическое
познание реализуется в непознавательном - социально-политическом -
контексте, выступающем сразу (в терминах Г. Рейхенбаха) и "контекстом
открытия", и "контекстом подтверждения". "Присутствие" производится внутри
социальной практики науки путем подмены абсолютно достоверного и понятного
без понятия, очевидного "факта" легитимным предпонятием "повседневного
опыта". С его помощью социология институционализирует себя "как строгая
наука" и в то же время осуществляет свою "социально-политическую функцию".
Это означает, что, с одной стороны, при помощи "присутствия"
социологические концепции обретают "онтологический" базис, а с другой -
"присутствие" становится научным убежищем для легитимных практических
схем, которые не только социально обосновывают социологию, но и
обосновываются ею. Поскольку легитимные практические схемы суть продукт
"политики" (государства и, более широко - СМИ, "массовой культуры",
различных лобби...), постольку социология и обосновывает, и обосновывается
"реальной политикой". В свете этого, "отсутствие" отнюдь не разрушает
социальную науку. Оно стимулирует поиски основания социологии внутри ее и
устранение внешнего политического и метафизического основания или, иначе