"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора

Входим в кабинет, Пумс садится к пишущей машинке, я - за письменный стол.
- Опыт удался? Вы открыли убийцу? - спрашивает Пумс.
- Ты рекомендовала мне искать наименее подозрительную особу, точно? Ты
права, это может оказаться хорошим методом. Давай задумаемся: кто до сих
пор не возбудил никаких подозрений, кто кажется совершенно непричастным к
этому делу и все-таки с самого начала имеет к нему отношение, нужно только
догадаться. Подумай: есть кто-нибудь, кто отвечает всем этим условиям?
- Я! - говорит Пумс. - Никто меня не подозревает, а я кручусь здесь все
это время.
- Кстати, и причина у тебя была: ты не хотела, чтобы я узнал о твоем
криминальном прошлом, боялась, что не приму тебя на службу. Нина обещала
промолчать об этом. Но ты встретила Нусьо, пришла вчера сюда на разведку,
хотела сориентироваться на местности, может быть, увидеть, как выглядит
твой будущий шеф, прежде чем окажешься с ним лицом к лицу. Возможно, ты
даже хотела посетить канцелярию, ключ от которой дала тебе Нина. На
террасе бара ты увидела Нусьо. Нусьо знал обо всем, мог тебя выдать. Ты
заманила его в канцелярию, застрелила, а потом застрелила и черную,
которая кое-что подсмотрела. Логично?
- Если вы будете говорить так еще минуты две, вы меня убедите, - говорит
Пумс, - я уже и сейчас не уверена в том, что все не происходило именно так.
- Зато я уверен, что все это было не так, - вздыхаю я. - Собственно, все
уже ясно, за исключением одной-единственной вещи.
- А что именно не совпадает? - спрашивает Пумс.
- Лестница не совпадает. Кельнерша сказала, что черная говорила по
телефону, что у нее украли лестницу. А между тем у нее украли совсем не
лестницу. Не знаю, почему она говорила о лестнице. Эта лестница с самого
начала сбила меня с толку.
- Так выходит, что "Черная лестница" здесь ни при чем? - спрашивает Пумс.
- Совершенно ни при чем.
- Получается, что господин Шмидт ни в чем не виновен? Это хорошо, он очень
симпатичный.
- Невинный, как дитя, - говорю я. - Но я, впрочем, в действительности
никогда и не верил в его вину. Я нес всякую околесицу, чтобы выиграть
время,
- Вы прекрасно это проделали, - уверяет меня Пумс. - У меня просто мурашки
по спине бегали, когда вы вот так, шаг за шагом, ступенька за ступенькой,
доказывали ему, что он убийца.
- Что ты сказала? - вскрикиваю я, срываясь с кресла.
- Что был такой момент, когда я уже поверила, что это господин Шмидт убил,
- говорит Пумс. - А что с вами случилось?
Я вынимаю из кармана лупу и фотографию, исследую фотографию еще раз.
Буковки очень маленькие, но прочитать их можно.


18


Я поднимаю трубку телефона, набираю номер. Глухо отзывается: "Алло".
- Густав, - говорю я. - Ладно, не прерывай. Сначала послушай, что я тебе
хочу рассказать, потом будешь говорить свое. Знаешь, какое алиби самое