"Александр Кабаков. Весна-лето" - читать интересную книгу автора

Солдатик видел это совершенно ясно. И подумал, что если бы туда
воткнуть хотя бы одну гранату, кишками и мясом забросало бы все
вокруг. И с этой мыслью он вернулся к воротам, потому что вот-вот мог
пойти по постам проверяющий.

5

Жизнь прослеживалась, как одна длинная фраза, полная придаточных
предложений, лишних определений и отступлений в скобках - приходилось
возвращаться к началу, и смысл проступал, несмотря на перепутанный
где-нибудь падеж, окончание, меняющее местами объект и субъект
действия.

Все чаще в последнее время он задумывался о тех странных, по
привычке казавшихся бессмысленными годах, которые принято считать, не
вдаваясь, счастливыми, - о детстве и молодости. И получалось, что
между ними и нынешней жизнью был какой-то незамеченный провал или
рубеж, какое-то пространство, перейдя которое, он сначала изнутри, а
потом и во внешних своих чертах стал совершенно другим. Что-то такое
случилось, после чего и читать стал по-другому, и музыку слышать иначе
- музыку, кстати, хуже и тупее, а видеть все ярче и подробней, хотя
иногда и наоборот: смазанно и без настроения... Главное же - думать
стал. Не то чтобы как-то глубже или серьезней, а просто - стал думать.
Выяснилось, что раньше не думал вовсе, обнаружились чудовищные пробелы
не только в знании, половину классики из школьной программы либо
вообще не читал, либо помнил смутно, но, что хуже, сам заметил
удивительные лакуны в собственной системе мнений и взглядов. И вот
заполнение, причем очень быстрое, всех этих пустот сделало его
совершенно новым человеком, а прошлая жизнь ушла, исчезла, и если
вспоминалась, то исключительно как чей-то не слишком интересный
рассказ.

Вспоминался двух-трехэтажный поселок, степь окружала его полынью
цвета парадных офицерских шинелей - летом; дикой глинистой грязью
осенью; редким, с черными прорехами, постоянно сдуваемым снегом зимой;
снова грязью начиная с марта; и, наконец, тюльпанами всех цветов.
Мелкими разноцветными тюльпанами.

В поселке дома были двух типов: восьми- и двенадцатиквартирные, в
один или два подъезда, как во всех поселках, выстроенных в начале
пятидесятых. Посередине несообразно большой асфальтовой площади стоял
дом культуры с колоннами и портиком. В левом от портика крыле был
спортзал, запах пота и пыльных матов, в правом - библиотека с невесть
откуда взявшимся американским журналом "Popular Mechanic", в котором
джентльмен с узким длинным галстуком предлагал купить изумительную
газонокосилку с незасоряющимся карбюратором. Вдоль узких асфальтовых
дорожек внутри поселковых дворов к концу лета, когда уже приближалось
возвращение в школу, пышно разрасталось кустообразное растение с
поселковым названием "веники". Солдатики с гауптвахты, без поясов,