"Александр Кабаков. Весна-лето" - читать интересную книгу автора

- Хватит, действительно, ржать, - сказал он. - Не дети...
Докладывай дальше, Игорь Леонидович.

- Ну, с еврейчиком было проще, - продолжил комсомолец тем же
тоном застольной байки. - Даже не вякнул, как увидал своего фашистенка
к розетке подключенным...

- Вот они, твои жиды да пижоны, так тебе и наработают, - перебил
генерал. Все еще красная от возмущения шея его начала багроветь гуще.
- Если ты их на бабах повязал, так не ты один такой умный...

- Помолчи, Ваня, - тихо сказал лысый, и генерал тут же заткнулся,
продолжая багроветь уже угрожающе, предынсультно. - Давай, Игорек,
давай...

- А вот капитан, - седой Игорек вздохнул, - действительно... как
есть самый серьезный из них мужик, так себя и показал...

- Ушел? Плохо... - Лысый медленно поднял глаза, и отражения света
вспыхнули и застыли в их желтизне.

- Ну, не ушел... - Игорек помялся, - но парня нашего одного,
хороший парень, сейчас на полковника его представляю досрочно,
повредил сильно... позвонки смещены, едва вывезли через Хитроу... В
госпитале сейчас, на Соколе... Но все равно мы были правы - на бабу и
этого взяли. Всех разметал, а бабы-то нету!.. Ну и сам к нам
приплыл... Потом уж все кончилось, а он на коленях стоял: скажите, что
будет жива, покажите ее, все сделаю. И заплакал, представляешь, Федор
Степаныч?

- Представляю, - коротко ответил лысый. Свет опять блеснул и
погас в желтых глазах. И в тишине он сказал задумчиво: - А мудак был
все-таки этот... как его... ну в Африке где-то был наш парень... Амин,
что ли? Людей жрал, мясо человеческое в холодильнике дер-жал... Ну
мудак - и больше ничего.

Потом они парились в бане, а краснопогонный солдатик, намертво
заперев ворота и караулку, маясь вдруг беспричинной тоской, в
нарушение всех инструкций бродил по участку и иногда заглядывал в окно
предбанника. Сквозь щель, образованную чуть разошедшейся занавеской,
ему были видны пятеро жирнобоких, тяжелоплечих мужиков. Они сидели на
лакированных деревянных лавках вокруг лакированного деревянного стола
и все жрали и жрали коньяк и заедали рыбой, икрой, финской колбасой,
бананами, тушенкой из железных банок, ананасами, американской жвачкой,
сгущенным молоком, марокканскими апельсинами, сухумскими гранатами,
сырым мясом с базара по тридцатке килограмм, швейцарским шоколадом и
сахарным песком без всяких ограничений посыпали ровненькую экспортную
воблу без голов, туго набитую в стоячем положении в круглую банку. Дым
"Мальборо" и "Кента" полускрывал порнуху, прокатываемую на видаке, и
гремели двухкассетники.