"Бренда Джойс. Скандальная любовь " - читать интересную книгу автора

отрочество она сожалела, что не родилась мальчишкой. Если она не мчалась
куда-нибудь с братьями верхом, то сидела дома и читала. Читала все - от
сентиментальных стихов Байрона до трактата Джона Стюарта Миллза "О правах
женщин". Родители не задумывались о ее мальчишеских наклонностях до тех пор,
пока она не стала девушкой. Тогда они стали стараться не замечать ее
поведения, нарушавшего принятые в светском обществе условности.
У нее было всего три дня для того, чтобы придумать себе какой-нибудь
необыкновенный костюм для маскарада. Решила она эту проблему, обшарив
огромный чердак в доме. Мать ее, Джейн Баркли, когда-то была очень
популярной актрисой. Но после замужества бросила любительскую сцену и
посвятила себя детям, мужу, имению Драгмор. До сих пор на чердаке стоял
сундук с великолепными театральными костюмами.
Николь выбрала наряд цыганки. Она сама видела, что в этом ярком
костюме, да с ее смуглой кожей, она выглядит настоящей цыганкой. Костюм был
довольно смелым: блузка вызывающим образом сползала с плеч, юбка была лишь
до колен. Когда Стаси Вортингтон и ее подружки увидят смуглокожую цыганку,
они будут шокированы. Николь нисколько не сомневалась в том, что устроители
бала не ждут ее. А родители, узнав, что она сделала, наверняка испытают
нервное потрясение.

***

Николь ехала в просторной черной карете Драгморов, запряженной шестью
серыми лошадьми. Четыре ливрейных лакея сопровождали ее. Она улыбалась
оттого, что на ней был экстравагантный костюм, и оттого, что она уже сто лет
не была на костюмированном бале. Ее охватило волнение. Круглый подъезд к
дому, выполненный в григорианском стиле, был уже заполнен каретами и
экипажами. Неожиданно какая-то карета в два раза больше ее собственной
развернулась и стала перед ними. В лунном свете ее черные полированные борта
блестели, а на двух дверцах висели огромные фонари, освещавшие дорогу. Герб
представлял собой красно-черно-золотой щит, на фоне которого были изображены
два льва, красный и золотой. Львы поддерживали серебряную ленту, на которой
Николь с трудом разглядела надпись: "Прежде всего - честь". Столь
претенциозный герб не мог быть ни у кого, кроме герцога Клейборо. Четыре
вороных коня с золотым плюмажем на уздечках везли карету. Четыре лакея в
прекрасных красно-черно-золотых ливреях стояли на подножках. Дюжина
всадников с двух сторон кареты сопровождали герцога - все восседали на
одинаковых гнедых лошадях, все в трехцветной форме герцога. Такой выезд был
достоин и самого короля. Обе кареты стали на одной дорожке - карета Николь
позади экипажа герцога. Николь удалось мельком увидеть почетного гостя. Это
был степенный человек, одетый в черный фрак. Черный плащ с красной
подкладкой ниспадал с его плеч. Герцогини с ним не было.
Николь помогли выйти из кареты, и она по ступенькам поспешила в ярко
освещенный дом. Парадная дверь была открыта. Дворецкий принял ее плащ и даже
бровью не повел, увидев ее наряд. До дверей бального зала ее сопровождал
лакей. Сердце Николь замерло. Когда мажордом спросил ее имя, она механически
ответила.
Ей мгновенно припомнились многие званые вечера, на которых она раньше
часто бывала и где было совершено столько ошибок. Вся ее дерзость куда-то
исчезла, и она ощутила страх.