"Лидия Джойс. Шепот ночи " - читать интересную книгу автора

моего отца и связями матери я потерплю поражение?" - мрачно размышляла Алси.
Немного благосклонности, чуть-чуть рассудительности, и она подцепила бы
великосветского холостяка, несмотря на то, что ее отец марает руки работой.
Она, заслужив репутацию красивой, но не обаятельной, не пользовалась успехом
в свете. Но главное недовольство окружающих вызывал ее живой неординарный
ум, совсем неподходящий благородной леди. Алси знала свои недостатки, и хоть
и делала слабые попытки исправить их, но в глубине души не слишком этого
хотела.
Алси нахмурилась, когда Селеста в последний раз уложила ее заблестевшие
черные волосы на девичий манер. Барон тоже станет презирать ее, когда
узнает, какой характер получил вместе с ее приданым? В том, что ему нужны
деньги, Алси не сомневалась, об этом свидетельствовало царившее во владениях
барона запустение. Ей оставалось лишь надеяться, что потребность в деньгах
настолько велика, что его благодарность будет сдобрена значительной дозой
снисхождения к жене.
Селеста нервно болтала, вытаскивая одежду хозяйки. Алси отвечала
односложно, зная, что горничная верит в ее безмятежность не больше, чем она
сама в спокойствие служанки. Сбросив халат, Алси стояла неподвижно, пока
Селеста, что-то приговаривая, затягивала ее корсет. Казалось, это будет
длиться вечно.
- Возможно, обморок и признак романтической чувствительности, но я
искренне сомневаюсь, что даже трепетной невесте следует падать над тарелкой
супа, - едва дыша, запротестовала Алси.
Прыснув, Селеста оставила свое занятие и аккуратно надела на хозяйку
полдюжины нижних юбок, стараясь не испортить тщательно уложенную прическу.
Затем пришла очередь платья. Как и все наряды Алси, оно демонстрировало
возможности фабрик ее отца. Ребенком она возмущалась, что ее превращают в
куклу, на которой демонстрируют свои творения модистки, но давно научилась
находить утешение, представляя себя актрисой, которая надевает костюм, чтобы
сыграть заученную роль.
Густой бирюзовый цвет шелкового платья с замысловатыми складками и
черной бархатной отделкой в готическом стиле подчеркивал ее зеленоватые
глаза и совершенную кожу. Пышная юбка касалась пола, модное декольте
лодочкой лишь намеком обозначало грудь, а туго зашнурованный корсет
обрисовывал формы с жеманной скромностью. Современная мода подчеркивала
изысканность дамского наряда и его непрактичность. И хотя Алси давно
привыкла к этому, сегодня вечером ее изысканный туалет, казалось, лишний раз
напоминал, кем ей предстояло стать и кем она уже никогда не будет.
Алси выбрала украшения, надела чулки и туфли. Селеста суетилась вокруг
нее, застегивая пуговицы, беспрестанно наклоняясь и выпрямляясь, словно ее
усилия могли скрыть недостатки характера хозяйки. Наконец горничная
объявила, что ее дело закончено.
- Все будет хорошо, мадемуазель, - материнским тоном сказала Селеста,
будто она лет на двадцать пять старше хозяйки, хотя на самом деле была
моложе Алси на два года.
- Спасибо, Селеста, - ответила Алси, подавив желание напомнить
горничной, что та не раз делала подобные заявления и ошибалась.
Селеста выскользнула из комнаты и ретировалась в свое новое жилище
внизу. Алси посмотрела на дверь спальни и, сделав глубокий вдох, расправила
плечи. Для Селесты пройти через эту дверь означало лишь то, что ее долг на