"Сьюзен Джонсон. Пламя страсти " - читать интересную книгу автора

стали похожими на глаза хищника.
Он медленно двинулся вперед, и Венеция отступила, испуганно глядя на
него.
- Я закричу! - предупредила она, понимая, что впервые за всю свою жизнь
встретила мужчину, справиться с которым ей вряд ли удастся.
- Прошу вас, можете кричать. Я успею заставить вас замолчать. - Лицо
Хэзарда в обрамлении иссиня-черных волос оставалось абсолютно спокойным. -
Школа белых мужчин неплохо учит читать, а школа индейцев учит двигаться
быстро и бесшумно. Попробуйте в минуту опасности защититься книгой!
Когда он подошел ближе, Венеция явственно уловила запах бренди.
- Вы пьяны! - воскликнула она. - Черт побери...
- Не стоит заканчивать эту фразу, - резко оборвал ее Хэзард. Его черные
глаза горели. Если бы она была мужчиной, это обвинение стоило бы ей жизни. -
Я никогда не бываю пьяным. В отличие от других племен абсароки никогда не
увлекались "огненной водой". И мы этим гордимся.
Хэзард продолжал приближаться к Венеции мягкими неслышными шагами,
наслаждаясь страхом, появившимся в ее глазах. Осознание того, что под маской
высокомерия скрывается всего лишь слабая женщина, доставило ему странное
удовлетворение. Это несоответствие - и, разумеется, ее потрясающая красота -
пробудили в Хэзарде желание. Он почувствовал движение своей плоти под тонкой
шерстяной тканью брюк.
Его пальцы медленно, осторожно коснулись ее подбородка, и длинные
серьги заиграли в лунном свете тысячами огней.
- Так что же, начнем наш урок? - обратился Джон к окаменевшей
Венеции. - Во-первых, я женщин целую...
Его губы приблизились к ее рту. Он ожидал, что женщина отпрянет, и
удивился, когда этого не случилось. Хэзард положил руку ей на спину и
притянул ближе к себе.
А Венеция и в самом деле словно окаменела. Ее захлестнула незнакомая
чувственная волна, все ощущения перепутались. То же самое смешение чувств -
желание и страх - она испытала тогда в Даймонд-сити, когда этот индеец нес
ее на руках. Впрочем, у Венеции не оставалось времени на раздумья: его
теплые губы прижались к ее губам, заставив их разомкнуться, язык Хэзарда
проник к ней в рот, пробуя на вкус, лаская, дразня, то наступая, то
отступая. И пока его губы завораживали ее, лишая воли и разума, он чуть
приподнял Венецию, заставляя прижаться к его возбужденной плоти.
- А потом, - прошептал он, не отрываясь от ее губ, - я делаю вот так...
Его рука отпустила ее подбородок, скользнув по теплой, пахнущей сиренью
шее, легла на высокую грудь, смяла прозрачную ткань и спустила вниз корсаж.
Ночной воздух мягко коснулся обнаженной груди Венеции, а Хэзард наклонил
черноволосую голову, и его губы обхватили розовый упругий сосок, ставший
твердым от предвкушения.
Венецию пронзило такое острое ощущение, что колени у нее подогнулись,
и, если бы Хэзард не поддерживал ее, она бы упала. Венеция мгновенно забыла
обо всем, чему ее учили с детства, захваченная новыми чувствами, которые
будили в ней губы Хэзарда, его горячий язык, прикосновения умелых рук. Она
сама не заметила, как ее руки вспорхнули вверх, пальцы запутались в густых
черных волосах. В крови Венеции вспыхнул огонь, пульс учащенно бился,
откуда-то изнутри подступали горячие волны желания.
Хэзард с привычной легкостью распознал ее возбуждение, поднял Венецию