"Джулия Джонс. Корона с шипами " - читать интересную книгу автора

но Райвис держал крепко. Никуда он ее не пустит. Не для того он спас ей
жизнь. Иностранный выговор, никогда не слыхала о всем известных городах, а
на пальце носит бросающееся в глаза кольцо из странных золотых нитей. Все
вместе сильно заинтриговало Райвиса.
Он вел девушку назад, к главным докам. Там, среди огромных судов,
снастей, портовых девок и матросов с торговых кораблей, легче всего
затеряться в толпе. Конечно, если б она не была одета как мальчишка...
Райвис передернул плечами. Порт Бей'Зелл видел вещи и почуднее.
На сходнях, от которых недавно отчалил "Клоуверс Форт", Райвис заметил
своего давешнего собеседника-докера. Тот сидел с откупоренной флягой в
руке, свесив ноги в воду.
- Эй, ты! - окликнул его Райвис.
Докер скосил глаза, а потом прижал ладонь к груди:
- Вы мне?
- Тебе, - кивнул Райвис.
Докер вытряс из фляги последние капли и, кряхтя, поднялся. Он был одет
в пестрые лохмотья, точно актер, исполняющий роль нищего. Зеленые холщовые
шаровары картинно болтались на худых ногах. Линялая куртка была туго
подпоясана веревкой. Парень поспешно заковылял к Райвису, кланяясь и
горбясь, как древний старик. Заметив женщину, он с преувеличенной
вежливостью дернул себя за чуб.
- Приветствую вас, леди.
Взгляд его скользнул по ногам женщины. Та хотела было ответить, но
Райвис предостерегающе вонзил ногти ей в плечо.
Издалека послышался крик. Потом еще и еще. По-видимому, нашли трупы,
предположил Райвис. Медлить было некогда.
- Ты раньше вроде бы упоминал, что знаешь место, где я могу дождаться
следующего корабля на юг. Отведи-ка меня туда.
Докер подбородком указал в направлении, откуда раздавались крики:
- Дело-то, похоже, срочное?
У Райвиса лопнуло терпение. Он рывком ухватил докера за веревочный
пояс и притянул к себе:
- Веди меня туда - сейчас же, а то я вспорю тебе брюхо, а кишки
скормлю чайкам.
Женщина охнула.
Докер невозмутимо кивнул:
- Вот оно что. В таком случае, господин, ступайте за мной.

3

Кэмрон закончил письмо и обессилено откинулся на спинку стула. Голова
болела, мысли путались, и принятое решение уже не казалось таким уж ясным и
очевидным. Он сжал кулак и ударил по лежавшему на столе письму. Ему
придется причинить отцу боль - без этого не обойтись.
Берик Торнский был великим и благородным человеком. Любой бы
подтвердил это. И все же порой Кэмрону казалось, что отец его чересчур
велик, чересчур благороден. Трудно спорить с живой легендой. Кэмрон перевел
дух, разжал кулак. Так не пойдет. Он должен верить, что поступает
правильно.
Можно было уйти прямо сейчас - без предупреждения, как контрабандист,