"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

и "ultimo ratio",* а именно - палки с оловянными набалдашниками, и тогда уж,
как говорится, "кто смел, тот и съел". Наученные горьким опытом сторонники
"белых перьев" тоже припасли контраргументы, и были готовы, если дело дойдет
и на этот раз до рукопашной, вступить в драку, вооружившись молотками.
______________
* Последний аргумент (лат.)

Со всей ответственностью можно утверждать, что обе стороны отнюдь не
соблюдали с аскетической строгостью наступивший пост. К тому же и погода на
дворе стояла отвратительная: стужа и дождь. Кто поэтому решился бы упрекнуть
верующих за то, что перед тем как прийти сюда, они пропустили по стаканчику?
Ровно в девять часов под председательством Ридегвари началась общая
дискуссия.
Партия "белых перьев" пыталась всеми силами провести резолюцию,
решительно осуждавшую существующую реакционную систему управления. Для того
чтобы убедить сословное дворянство и чиновничество в необходимости этой
радикальной меры, прогрессивная партия выставила своих самых блестящих
ораторов.
В противовес этому партия "черных перьев" прибегла к другой тактике:
она собрала со всех шестнадцати округов самых скучных, нудных и бездарных
ораторов, чьи утомительные, длинные и витиеватые речи способны были
парализовать и свести на нет воодушевляющее и воспламеняющее действие речей
прогрессистов; тайная цель реакционеров заключалась в том, чтобы отвлечь
собравшихся от главных вопросов, поставленных на обсуждение, затянуть
принятие резолюции до обеденного часа, когда участники собрания начнут
испытывать муки голода, принудить к бегству нетерпеливую публику, - одним
словом, выиграть время.
Но из этого ничего не вышло: "белые перья" стойко держались, не
отступая ни на шаг. Каждый боец твердо решил не покидать зал заседаний и
голодать хоть до следующего дня, но дождаться исхода прений.
Сторонники прогресса знали, что председательствующий только и ждет
момента, когда "черные перья" окажутся в большинстве, чтобы на полуслове
прервать очередного оратора, объявить дискуссию законченной и поставить
вопрос на голосование. А там пусть себе протестует кто хочет!
"Белые перья" не покидали своих мест.
Наконец слово было предоставлено их вождю, куриальному судье Торманди.
Когда он начал свою речь, "черные перья" подняли невероятный шум:
каждое слово оратора они встречали гулом протеста, прерывали его возгласами
и свистом. Но Торманди не так-то просто было смутить: чем громче вопили его
противники, тем сильнее он повышал голос, и его могучий бас покрывал шум и
выкрики сотен людей. Его невозможно было заставить замолчать.
Однако случилось так, что давая отпор очередной буре враждебных
возгласов, он, в пылу полемики, употребил в своей речи такие крепкие
выражения, какие принято именовать, мягко говоря, "непарламентарными".
Обычно такой неумеренный ораторский пафос дает председательствующему
право, после вторичного предупреждения, лишить оратора слова и заставить его
покинуть трибуну. Но в нашем комитате имело хождение другое правило. Как
только с уст Торманди сорвалось грубое выражение по адресу
председательствующего, Таллероши и его единомышленники повскакали с мест и
набросились на говорившего, словно гончие псы на зверя, выкрикивая хором