"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

дочерей, нет даже жены. А у меня их целых пять... нет, не жен, конечно, а
дочерей. (Общее оживление в зале.) Вам, сударь, этого не понять! Эх! На
вашем месте и я бы либералом мог заделаться! А потом, - это... как его...
народное образование! Да на кой черт оно нам сдалось? Народ сам по себе
вырастет и без вашего воспитания. Свет стоял уже и тогда, когда никто еще не
умел ни писать, ни читать, окромя монахов. Сам государев наместник и тот
вместо имени ставил на сургуче, скреплявшем указы, отпечаток рукояти своего
меча. А вы нынче и мужика хотите учить грамоте. Да он ведь тогда в бога
верить перестанет. Мы этим только все дело испортим: ведь для того и писали
законы по-латыни, чтобы каждый плебей не совал в них носа; а теперь что ж,
всякая баба, батрак и еврей смогут читать их, судить да рядить?! Увидите
еще, господа сословные дворяне, что из всей этой затеи получится! Коли мы
хотим, чтобы у народа была свобода, мы ее не должны ему давать. Почему? Да
потому, что до тех пор пока мы эту самую свободу не даем мужику, она
остается в целости и сохранности, а как только дадим, он ее обязательно тут
же пропьет либо потеряет. Давайте придерживаться многовековой конституции
наших дедов и прадедов: раз мы прожили с ней тысячу лет, значит и еще долгие
годы проживем! (Возгласы одобрения - справа, смех - слева.)
Читатель уже, конечно, догадался, что эта речь принадлежит нашему
знакомому - Зебулону Таллероши, который выступил на собрании комитатских
дворян, состоявшемся три дня спустя после памятной помолвки молодого
Барадлаи в Немешдомбе. Собрание это проходило под председательством
администратора господина Ридегвари в губернском городе.
То было историческое собрание. Сторонники диаметрально противоположных
мнений и взглядов сошлись там, как рыцари на турнире.
Представители различных партий, прибывшие на это собрание в качестве
гостей из самых отдаленных областей страны, члены судебной курии, присяжные
заседатели комитатского "зеленого стола" расположились: одни - с правой,
другие - с левой стороны зала вместе с многочисленным дворянским сословием.
Большинство гостей на это собрание доставил вице-губернатор за счет средств
комитата; другие же прибыли на почтовых, а то и просто пришли пешком,
питаясь в дороге хлебом и салом.
Уже с утра в день заседания, несмотря на дурную погоду, перед зданием
ратуши выстроилась целая армия людей в шляпах с белым или с черным пером.
Белые перья означали принадлежность к прогрессивной партии, черные - к
партии консервативной. Собравшиеся требовали допустить их в зал заседаний.
Едва забрезжил рассвет хмурого зимнего дня, как все скамьи - и справа, и
слева, и в глубине зала - были до отказа заполнены людьми, прибывшими из
ближних и дальних мест, и лишь кресла за огромным зеленым столом оставались
свободными: они предназначались для видных деятелей комитата.
Но не только белые и черные перья, украшавшие головные уборы
присутствующих, свидетельствовали об их воинственных намерениях: от взора
внимательного наблюдателя не укрылось бы, что под шубами и длинными бурками
многих участников собрания были спрятаны палки с оловянными набалдашниками и
молотки с короткой рукоятью - своеобразные аргументы "pro" и "contrа".*
______________
* "За" и "против" (лат.).

Партия "белых перьев" вынесла из предыдущих дворянских собраний урок:
когда к концу прений у ее противников иссякают все доводы, они пускают в ход