"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

цветные конверты которых недвусмысленно говорили об их содержании.
- Вот тебе на растопку, - сказал он.
Господин Пал подчинился с превеликим удовольствием.
Легкие бумажные листки весело запылали.
- Пал! - крикнул Рихард. - Завтра отправляемся в полк.
Старый гусар простодушно обрадовался.
- Не можем же мы тащить с собой в лагерь всю эту дребедень и
безделушки. Возьми на себя, господин Пал, сбыт всей этой обстановки, а что
касается мелочей и сувениров - в огонь их, в огонь.
- Слушаюсь, ваше благородие, - ответил Пал.
В алькове, над кроватью Рихарда, висела в большой золоченой раме
написанная масляными красками, по его заказу, картина, изображавшая красивую
женщину в позе знаменитой рембрандтовской Данаи.
- От этого полотна тоже избавь меня, господин Пал, - 'распорядился
Рихард.
- Будет сделано, - с готовностью отвечал старый служака.
Затем Рихард обшарил все ящики стола, выбросил из них засушенные цветы,
отрезанные "на память" локоны, разноцветные ленты и бантики. "Все в
огонь!" - повторил он. Окончательно убедившись, что в доме не осталось
никаких сувениров, напоминавших о прошлом, он еще раз строго-настрого
приказал господину Палу сбыть с рук все громоздкие реликвии и с легким
сердцем отправился ужинать.
На этот раз Рихард недолго просидел с друзьями за ужином. Необычно рано
вернувшись домой, он сразу улегся в постель и, уже раздеваясь, с
удовольствием отметил про себя, что соблазнительная Даная больше не бросает
на него со стены своих взглядов.
В комнате стало тепло от сожженных в камине сувениров.
На следующий день рано утром к нему вошел Пал с начищенными до блеска
сапогами в руках и спросил:
- Ну, как почивали?
- Замечательно, Пал. Спасибо. Вижу, ты немало вчера потрудился. Куда,
кстати, ты дел раму от картины? Не сжег ли случайно и ее?
- Раму? - переспросил господин Пал с непередаваемым выражением в
голосе. - Уж не думает ли господин капитан, что я сжег картину?
- А что же ты с ней сделал?
- Как что? Что я, нехристь какой, чтобы бросать в огонь такую красоту?
- Куда ж ты ее дел?
- Уж будьте покойны. Был и я в свое время молод. Была и у меня
красотка, она презентовала мне в день рождения кисет, вышитый бисером. Потом
она меня обманула; не стал же я, однако, бросать этот кисет в огонь!
- Куда ты дел раму, я спрашиваю?
Старый гусар ухмыльнулся и скривил либо, словно от зубной боли.
- Отнес еврею, а деньги пропил!
Рихард резким движением сбросил с себя одеяло.
- Ты что? Может быть и картину продал ему?
Господин Пал только пожал плечами. Потом сказал:
- Чудно, ей-богу: сами же распорядились избавить вас от нее.
- Но ведь я хотел, чтоб ты бросил ее в огонь.
- А я так понял, что ее надо отнести Соломону и получить то, что она
стоит.