"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

если поедем на бал, то будем танцевать только друг с другом".
- Стало быть, она уже мечтает о замужестве? - спросила Альфонсина,
кидая косой взгляд на Бетти.
- Я ей часто твержу о том, как ей несладко здесь живется, как дурно с
ней обращаются обе баронессы: бранят и презирают ее, словно горничную,
считают приживалкой, помыкают будто служанкой. Горькая, мол, у нее судьба!
- Это ты правильно делаешь.
- Но она отвечает мне совсем не так, как можно было ожидать. Говорит,
что так оно и должно быть. Правда, ночью, когда она думает, что все спят,
"она плачет и ворочается в постели.
- Говорит ли она о ком-нибудь?
- Болтает без умолку о всех мужчинах, что бывают в доме. Что на уме, то
и на языке: этот - красив, тот - несравненен, этот - остроумен, тот -
скучен. Только об одном упорно молчит.
- Знаю.
- А стоит мне произнести его имя, как мгновенно вспыхивает, точно алый
цветок. Что бы я о нем ни говорила - хорошее ли, дурное, - ничего не
помогает: из нее и слова не вытянешь!
- А он? Как он держит себя с ней?
- Уж будьте покойны, я глаз с него не спускаю. Удивительно осторожен.
Стоит ему встретиться где-нибудь с Эдит, как лицо его тут же каменеет, он не
смотрит ей даже в глаза и здоровается только кивком. Двумя словами не
перекинется с ней. Это я замечала не раз.
- Бедная Bakfisch! Надо доставить ей какую-нибудь радость, Бетти!
Завтра же она получит новое платье! Портной испортил мне вечерний туалет.
Для нее он сойдет.
Мадемуазель Бетти засмеялась.
- Розовое, гипюровое? Но ведь это же бальное платье?
- И прекрасно. Оно ей будет впору. Вот обрадуется, бедняжка! Скажи ей
что-нибудь в таком роде: до сих пор, мол, ее игнорировали потому, что
считали ребенком. Но теперь она уже выросла и стала барышней. Мы научим ее
танцевать, играть на фортепьяно, петь.
- Вы это серьезно?
- Ты ей так именно и скажи. Мы. мол, введем ее в общество и представим
всем как члена нашей семьи.
- Если я ей вечером это сообщу, она до самого утра не даст мне спать:
всю ночь будет болтать. Особенно ей хочется научиться петь.
- Бедная Bakfisch! Право же, доставим ей эту радость.
...О жестокосердная Иезавель!
Несколько дней спустя Рихард получил приглашение во дворец
Планкенхорст. Устраивался узкий семейный вечер: состоится партия в вист,
будет чай, Альфонсина что-нибудь споет.
Рихард с радостью принимал теперь любое приглашение в этот дом, какая
бы скука ни ожидала его там.
Он уже больше не бравировал опозданием на вечера к дамам Планкенхорст,
а скорее предпочел бы передвинуть вперед стрелки своих часов, чтобы
оправдать перед хозяйками дома свой слишком ранний приход.
Так было и на этот раз.
В прихожей лакей принял из его рук отстегнутую саблю и шинель; на
вешалке не висело еще ни одного пальто.