"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

- Меня очень просили передать тебе лично приглашение от их имени.
Рихард расхохотался.
- Так вот, значит, каковы твои проценты, ростовщик несчастный.
- Что за проценты? Почему ростовщик? - вскричал Енё, вскочив от
возмущения с места.
- Тебе хочется поухаживать за Альфонсиной, а для этого надо убрать с
дороги ее мамашу: ведь она считает тебя еще слишком незначительным
человеком, чтобы стать женихом ее дочери. Все понятно. Что касается мамаши,
мадам Антуанетты, спору нет, она еще пользуется успехом. Ведь ей не больше
тридцати шести, и если у нее не накладные волосы, ее еще можно признать
красивой. Когда я служил в гвардии, мне часто приходилось танцевать с ней на
костюмированных балах, и я без труда узнавал ее в "домино", да она и сама
нередко меня окликала. Ты все это прекрасно знаешь и потому-то решил избрать
меня своего рода троянским конем. Хорошо, любезный братец, я согласен. Не
пугайся, я не отдам тебе обратно пятьсот форинтов. Хоть ты и великий
ростовщик, но я беру на себя роль троянского коня. Садись ко мне на спину:
пока ты будешь обхаживать дочку, я займусь мамашей.
- Помилуй! Прошу тебя! - воскликнул Енё с нескрываемым волнением. - У
меня самые честные намерения. Уверяю тебя.
Рихард провел пальцем по носу и пожал плечами.
- Черт с тобой!.. Уступаю тебе обеих!
- Значит, ты придешь?
- Друг мой, ну как мне не прийти? Вестрис был первоклассным танцором,
но и он - смею тебя заверить - не получал больше пятисот форинтов за вечер.
- Перестань смеяться надо мной, прошу! А то я в самом деле рассержусь и
никогда больше сюда не приду. Я поделился с тобой деньгами как с братом.
Уверен, что и ты поступил бы так же в сходных обстоятельствах. А прийти
завтра на бал я прошу тебя, как доброго друга, вот и все.
- Ладно, старина! Не сердись. Я пойду с тобой всюду, куда захочешь. Но
если мое присутствие на балу для тебя так важно, то и я, в свою очередь,
прибавлю одно условие к нашему договору. Слушай же.
- Слушаю.
- Если ты хочешь, чтобы я завтра пошел с тобой на бал, то должен
оказать мне услугу и уговорить своего уважаемого шефа отпустить восвояси
одного бедного священника, которого вызвали в Вену "ad audiendum verbum".
Тебе известно, о ком идет речь: о нашем священнике из Немешдомба, которого
преследуют за молитву, прочитанную им над могилой нашего отца.
- Откуда ты это знаешь? - удивленно спросил Енё.
- Да вот так, узнал. Он добрый, честный человек. Пусть его отпустят с
богом домой.
Лицо Енё сразу стало официальным.
- Но, насколько мне известно, господин канцлер очень резко настроен
против него.
- Что мне до господина канцлера! Не стращай ты меня великими мира сего.
Я, слава богу, немало повидал на своем веку великих людей разного рода -
mascilini et feminini generis* - при этом всех видов и рангов! Мне отлично
известно, что они так же едят и пьют, зевают и храпят, как и все прочие
люди. Меня ты ими не запугаешь. Твой начальник нахмурит лоб, рявкнет во все
горло на невинную жертву, а когда старик выйдет из его кабинета, посмеется
над тем, как напугал несчастного. Вот и все. А между тем этот священник -