"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

над его головой утих. Через несколько минут он услышал шаги по коридору и
звон шпор у самых дверей. Дверь распахнулась, и, к своей великой радости и
утешенью, священник увидел давешнего гусарского офицера целым и невредимым.
Старик кинулся к нему и ощупал его руки, грудь: не ранен ли?
- Вас не проткнули?
- Да что вы, отец мой!
- Что же произошло? Может быть, вы закололи своего противника?
- Он получил свое - царапину на щеке.
Священник в ужасе уставился на офицера.
- Ему не очень больно?
- Помилуйте, святой отец. Он радуется этому, как шут своему колпаку.
Однако старик не счел эту остроту уместной.
- Ай-яй-яй, и как это господа могут развлекаться столь варварским
способом! Что за причина побудила вас к дуэли?
- Вы, святой отец, наверное слыхали анекдот о том, как два офицера
повздорили из-за того, что один утверждал, будто в Италии он самолично
срывал с дерева caрдины, а другой никак не желал в это поверить. Тогда оба
спорщика схватились за шпаги. Один из них был ранен в голову, и в этот миг
он вспомнил, что то действительно были не сардины, а плоды. Что вы на это
скажете?
- Надеюсь, не из-за таких пустяков вы повздорили, сударь?
- Примерно. Я недавно прибыл в полк, и меня сразу произвели в капитаны.
Поэтому мне предстоит теперь сразиться на дуэли с целой группой офицеров,
они либо приколют меня, либо смирятся с моим назначением. Таков здешний
обычай. Но поговорим о вашем деле. Вы прежде сказали, что приехали сюда не
для развлеченья, а в силу необходимости. Что за нужда, какой злой ветер
пригнал вас сюда?
- Ах, сын мой, если вы пожелаете, я с превеликой охотой поведаю вам
свою историю, и буду лишь благодарен, если вы ее выслушаете. Я - чужак в
этом городе. У меня нет ни одной знакомой души, с кем можно было бы
посоветоваться. А между тем я вызван на высочайший суд "ad audiendum
verbum".
- О святой отец! Это серьезное дело. Кому вы досадили и чем?
- Я расскажу вам все, как есть, сударь. У вас такое честное и
благородное лицо, что невольно проникаешься к вам полным доверием. Я -
пастор в одном селении на Алфельде, где у меня произошло столкновение с
помещиком. Этот помещик был великим тираном, а я по натуре немного куруц. А
к тому же, как на грех, между нами произошли и семейные разногласия. У того
помещика есть сын - кавалер, а у меня - красавица дочка. Я считаю про себя,
что дочери моей - цены нет, а помещик решил, что она для его сына
недостаточно хороша; потому он взял да и отправил сына в Московию. На это я
не в обиде. Но вот случилось так, что его милость покинул сию юдоль печали и
прах его по христианскому обычаю предали земле. После проповеди и панихиды я
прочел над ним последнюю молитву. Не спорю, та молитва была суровой, но все,
что в ней говорилось, я обращал к богу, а не к людям. И вот сейчас за эту
самую молитву и преследуют меня власти предержащие. Призвали они меня в
консисторию и в комитатский суд как святотатца и мятежника. Лишили меня
прихода, но и этого им показалось мало. Теперь вот вызвали в Вену, сам не
знаю куда и к кому, дабы держать ответ за оскорбление его величества.
Взгляните, сударь, и будьте мне судьей. Вот она, моя молитва, прочтите ее: