"Мор Йокаи. Венгерский набоб [H]" - читать интересную книгу автора

- Уж как есть. Я - тот самый Янош Карпати, кого простой люд в насмешку
"барином Янчи" прозвал и как вы тоже меня величать изволили.
- Ах, да кабы я знал! - вскричал шевалье, вскакивая и спеша ухватить
дядюшкину ручку. - Мне же совсем, ну совсем иначе злые люди описали моего
единственного дорогого родственника, как же мог я его себе представить
столь достойным и благородным джентльменом; mille tonnerres! Да посмей мне
теперь кто-нибудь сказать, что дядюшка мой - не самый бравый кавалер на
всем континенте! Право, я был бы безутешен, останься мы незнакомы. Что
может быть чудесней: ищу мертвого, а нахожу живого! C'est bien charmant!
[Это просто великолепно! (франц.)] Недаром Фортуна - женщина: по уши в
меня влюблена.
- Оставь ты эти сладкие речи, милый племянничек; не люблю, не привык.
Со мной вон и гайдуки попросту разговаривают: это больше по мне. Из каких
ты вот дальних краев за моим наследством прикатил, заимодавцы скопом
бегают за тобой, а я, оказывается, жив; что же, не досадно тебе, скажешь?
- Au contraire [напротив (франц.)]. Коль скоро вы, любезный дядюшка,
живы, тем легче вам меня к себе расположить.
- Это как же? Не понимаю.
- Ну зачем мне являться к вам каждый год за пенсионом; ce serait bien
fatigant [это было бы весьма обременительно (франц.)] для нас обоих.
Уплатите разом все мои долги, и я готов пойти на мировую.
- Гм. Какой ты великодушный; а не уплачу - войной, что ли, пойдешь?
- Ну, дядюшка, дорогой, к чему эти шутки? Зачем же так говорить: "Не
уплачу". Ну что там для вас какие-то несколько сот тысяч ливров: une
bagatelle [безделица, пустяк (франц.)]. Ну что вам составляет?
- Нет уж, дорогой племянничек, очень сожалею, что ты так поспешно со
своим состоянием расправился, которое доблестью предков приобретено, но я
тебе не пособник. Деньги мне и самому нужны. Пускай я их тоже на дураков
просаживаю, но хоть на здешних, которые дома родятся. У меня своих
прощелыг, гайдуков да приживалов предовольно; а что уж после этой оравы
останется, я лучше журавлям вон в поле скормлю, мост между двумя горами из
прихоти перекину, но плясуний балетных на доходы свои, не обессудь, в
колясках не катаю, принцесс марокканских не умыкаю и на пирамиды пока тоже
не взбирался. Есть, пить у меня хочешь - пожалуйста, сколько душе угодно,
девок красивых - тоже выбирай, меняй, пока не надоело. Наряди ее - чем
тебе не марокканская принцесса? Путешествовать охота - путешествуй, не так
уж мала страна, хоть неделю целую можешь с повозки не слазить. Коней любых
бери из табуна, запрягай - все твое. Но деньги за границу? В Дунай воду
возить? Это уж нет.
Кавалер наш, который во все время этой нотации беспрерывно ерзал и
качался на стуле, начал терять терпение.
- Я же не подарка у вас прошу! - улучив минутку, воскликнул он наконец.
- Всего-навсего только задаток.
- Задаток? Это за что же? Уж не за мою ли собственную шкуру?
- А! - бросил Абеллино с тем нагловатым безразличием, коему мы по праву
дивимся в обращении иных персон: им бы впору присмиреть, а они только пуще
петушатся и кольнуть норовят. - Все равно ведь рано или поздно имущество
ваше ко мне перейдет. Чего ж вам его беречь? Не в могилу же вы его с собой
унесете? - вскинув спесиво голову и сунув два пальца в свое жабо, добавил
он.