"Мор Йокаи. Венгерский набоб [H]" - читать интересную книгу автора

- C'est rien [это ничего, это пустяки (франц.)]. Поделимся. Если там
мужчина, ему нужды нет женироваться передо мной; а дама... tant pis pour
elle, - тем хуже для нее.
- Так, да не совсем. В комнате той - барин Янчи, вот оно что.
- Qu'est-ce que cela? [Это кто такой? (франц.)] Какой еще, к черту,
барин Янчи?
- Да уж такой. Не изволили слышать разве про барина Янчи?
- Ах, c'est fort, это уж слишком. Неужто здесь нравы такие
патриархальные, что вместо фамилий все друг друга зовут по именам? Eh bien
[ну, хорошо (франц.)], что же тут такого, если это барин Янчи? Пойду и
скажу ему, что хочу с ним переночевать. Я как джентльмен не могу получить
реприманд [возражение, отказ (франц.)].
- Вот и славно, - ответствовал Петер Буш и, без дальних слов задув
свечу, предоставил незнакомцу самому разыскивать дверь в комнату, куда тот
хотел попасть.
Темень была глаз коли, но доносившиеся удалые выкрики и веселое пенье
безошибочно привели гостя к горнице загадочного постояльца. Покамест мы
узнали только, что зовут его "барин Янчи", но вскоре выяснится - и почему.
А там, за дверью, потеха перешла уже в шальное беснованье. Гайдуки за
ножки подхватили стол с лежащим на нем шутом и носили по кругу, протяжно
завывая во всю мочь. За ними, облачась в скатерть, как в ризе, выступал
поэт, невпопад приборматывая что-то хромым александрийским стихом. А барин
Янчи на скрипке - ее повсюду возили за ним - безостановочно наяривал
чардаш, такими затейливыми фиоритурами разукрашивая его, любому цыгану под
стать. Обе же девушки под эту музыку по его приказу танцевали перед ним с
двумя гайдуками.
Шутовская эта похоронная процессия, кружащиеся вперемешку пары, барин
со скрипкой, бубнящий вирши поэт, пенье и музыка, пьяный гомон и гогот -
все слилось в такой пестрый, оглушительный кавардак, что и представить
невозможно.
В этот момент как раз и вошел незнакомец. Двери никто не сторожил, и
заметили его, когда он уже заговорил.
- Добрый вечер, любезные дамы и господа, мое вам нижайшее почтение.
Какой гам ни стоял, но при появлении постороннего, который поздоровался
со всей возможной приятностью, компания на полуслове так и замерла с
разинутыми ртами.
Замешательство было полное. Барин Янчи смычок даже выронил. Хотя и не
привык он стесняться в своих забавах, любил распоясаться, разойтись вовсю,
но только не перед чужими. Впрочем, пришелец тут же был принят как свой.
Удивленный внезапно воцарившейся тишиной, шут поднял голову, увидел похоже
одетого кавалера и, позабыв, что умер, прямо со смертного одра кинулся ему
на шею.
- Добро пожаловать, кум, приятель, друг мой дорогой! - целуя его,
приговаривал он.
Снова грянул смех, вызванный нелепой этой встречей.
- Ah, ce drole de [ах, этот балда (франц.)] цыган! - воскликнул,
пытаясь высвободиться, незнакомец. - Не целуй же меня, перестань.
И, вытирая лицо платком, отвесил поклон разряженному обществу.
- Не затрудняйтесь мною, любезные дамы и господа; прошу вас,
продолжайте. Не в моем вкусе мешать увеселениям, я в любой компании умею