"Стефан Жеромский. Бездомные" - читать интересную книгу автора

современное, представительница того, что мы именуем культурой. А я - что ж
я... Сапожничий сын..."
- Ну, не говорила ли я, что наш маленький доктор будет нас ожидать? -
воскликнула за его спиной панна Ванда.
Юдым быстро обернулся и увидел перед собой всех четырех своих знакомых.
Лица их были веселы. Оживленно разговаривая, дамы вскарабкались на империал.
Юдым старательно подсадил бабушку. Когда они очутились наверху, глазам их
открылась подвижная глубь Сены. Река мчалась между гранитными берегами,
запыхавшаяся, замученная, словно тяжко дыша от крайнего напряжения.
Нечистая, густая, бурая, почти темная вода, в которой плескались с
поминутным ревом пароходы, производила тяжелое впечатление, словно раба,
которая вращает хрупкими руками тяжелые жернова.
- Какая маленькая, узкая... - говорила панна Иоанна.
- И-и! На вид она Висле во внучки годится!
- Прямо карикатура на Изар... - сказала панна Наталия.
- Правда! Панна Иоаннетка, вы помните Изар, нашу дорогую реку,
светло-зеленую, чистую как слеза...
- Ну уж, как слеза... - вмешался Юдым.
- Как, вы не верите? Этот господин открыто признался, что не верит в ее
чистоту!
- И вправду ужасная вода! - сказала старушка, пытаясь поскорей
затушевать последние слова панны Ванды, которые, неведомо почему, вызвали
мимолетную, как облачко, краску на лице панны Иоанны.
В тот момент, когда Юдым намеревался произнести нечто
статистически-ученое о воде Сены, трамвай протяжно зазвенел и, изгибая на
поворотах свои вагоны, словно членики длинного туловища, двинулся вдоль
берега черной реки. Каштаны у самых лиц путешественников колыхали ветви с
длинными листьями. Сажа и ядовитая городская пыль уже въедались в светлую
зелень их нежного покрова и постепенно затягивали его как бы рыжеватой
ржавчиной. День был пасмурный. Над местностью ежеминутно проносились то
глубокие тени облаков, то сероватый свет хмурого утра. Но никто не обращал
на это внимания, потому что оно было целиком привлечено домиками из розового
камня на пригородных улицах.
- Что это за камень? Что это за камень, доктор? - настойчиво спрашивала
панна Ванда. Но не успел он собраться с мыслями, как она уже оставила его в
покое и с улыбкой от него отвернулась. Над садами, спускающимися с холма к
реке, подымался и наполнял собой воздух аромат роз, чудесный, упоительный...
Кое-где между деревьями виднелись огромные бордюры роз, сквозящие сквозь
зеленую завесу желтым и пунцовым пламенем. Юдым наблюдал лица своих дам. На
них, не исключая лица старушки, было как бы вдохновение. Невольно
поворачивались они в сторону, откуда шло чудесное благоухание, и, полузакрыв
глаза, с улыбкой на губах, втягивали его ноздрями. Особенно приковало в этот
момент его внимание лицо панны Наталии. Это существо, вдыхавшее аромат роз,
казалось, было тем светлым мотыльком, для которого эти цветы созданы и
который один лишь имеет на них таинственное право. Из-за садов то тут, то
там вздымались почерневшие стены, фабричные трубы, похожие на отвратительное
туловище и мерзкие члены какого-то паразита, рожденного из грязи и живущего
ею. Над водой далеко вдоль берега тянулись бедные, вульгарные и маленькие
дома предместья. В одном месте угольный склад разверзся, как пасть,
грязнящая соседние стены, двери и окна своим черным дыханием. Далеко на