"Стефан Жеромский. Сизифов труд " - читать интересную книгу автора

Марцинек наклоняет голову, затыкает себе рот и, задыхаясь от смеха,
шепчет:
- Что за "петух"? Петух!..
Учитель словно просыпается, со злостью несколько раз повторяет это
слово к тайной радости всего класса и снова впадает в задумчивость. Наконец,
Пентек кончил отвечать урок, тяжело опустился на скамью и принялся обтирать
вспотевший лоб.
Веховский открыл журнал и прочел фамилию:
- Варфоломей Капцюх.
К доске вышел мальчик в жалком сукманишке и, видимо, отцовских сапогах,
так как двигался с такой ловкостью, словно был обут в два ведра. Маленький
Бартек Капцюх, возведенный в школе в звание Варфоломея, развернул свой
букварь на краешке учительского столика, взял в грязную руку деревянную
указку, прочел все положенные а, бе, ве, ге, де, е, же, зе, шмыгнул
несколько раз носом и пошел на место с такой радостью, что, казалось, не
чувствовал даже тяжести своих исполинских сапог. Затем был вызван какой-то
Викентий, он выложил учителю все свои познания и исчез в толпе.
Это учение продолжалось так долго, что Марцинек чуть не задремал. Он
блуждал сонными глазами по стенам, с которых тут и там целыми кусками
осыпалась побелка, рассматривал висящие у дверей изображения носорогов и
страусов, потом три широкие грязные дорожки между дверями и первой
скамьей... Он задыхался в ужасном воздухе класса, ему надоело пыхтение
детей, отвечавших учителю русскую азбуку. И все же, несмотря на охватившую
его рассеянность, он заметил, что и пан Веховский изрядно скучает. К
счастью, за стеной в учительской квартире, пробило одиннадцать часов.
Учитель прервал урок, спустился с кафедры и сказал по-польски:
- Теперь мы споем одну чудную русскую песню, ожественную. Будете петь
вслед за мной и так же, как я. Девочки тоненько, мальчики пониже. Ну... Да
слушать как следует, ухом, а не брюхом.
Он полузакрыл глаза, раскрыл рот и, отбивая пальцами такт, запел:

Коль славен наш господь в Сионе...

В лад с учителем пел Михцик, что-то ревел Пентек, и пытались
воспроизвести мотив еще несколько более музыкальных детей. Но так как
мелодия была серьезная, а в тех местах народ поет только на мотив веселой
плясовой, то дети тотчас сбились на единственный торжественный напев, к
которому привыкли их уши в костеле, и принялись дикими голосами выкрикивать:

Святый боже, святый крепкий,
Святый бессмертный...

Несколько раз пану Веховскому приходилось прерывать пение и начинать
сначала, так как мотив "Святый боже..." грозил взять верх над "Коль славен".
Дело было, очевидно, не в том, чтобы научить детей пению, а в том, чтобы
вдолбить, вколотить им в голову русское церковное песнопение. Учителю нужно
было преодолеть крестьянскую мелодию, увлечь детей своей мелодией, укрепить
ее в их памяти. Поэтому он пел все громче и громче. Марцинек с величайшим
недоумением смотрел на это зрелище. Кадык учителя еще сильнее ходил вверх и
вниз, его лицо из ярко-красного стало багровым. Жилы на лбу набухли, как