"Джером К.Джером. Избранные произведения (Том 2)" - читать интересную книгу автора

грешником и, проведя последовавшие за этим сутки в постелях, оставили город
в самом плачевном состоянии, страдая от резей и несварения желудка. А
приходский врач, который их лечил, выразил сомнение по поводу того, сможет
ли когда-нибудь кто-либо из них опять что-нибудь сыграть.
- Вы... Вы не знаете рецепта? - спросил мистер Кумбз.
- К сожалению, нет, - ответил дядя, - но говорят, что главной
составной частью был свиной паштет, купленный в станционном буфете.
- Остальные преступления этого человека я забыл, - продолжал мой
дядя. - Когда-то я знал их все, но теперь память у меня никуда не годится.
Тем не менее я, вероятно, не погрешу против истины, если выскажу
предположение, что он не совсем непричастен к кончине и воспоследовавшему
за ней погребению джентльмена, который играл ногами на арфе; точно так же,
я полагаю, нельзя утверждать, что нет никакой связи между ним и одинокой
могилой безвестного итальянца шарманщика, как-то раз посетившего эти места.
- Каждый сочельник, - проговорил мой дядя, и тихий внушительный звук
его голоса, казалось, проник сквозь жуткую завесу молчания, которое,
подобно тени, незаметно подобралось к нам и воцарилось в гостиной, - каждый
сочельник дух этого грешника посещает Голубую комнату в этом самом доме.
Там, с полуночи до первых петухов, под приглушенные вопли и стоны, под
раскаты злобного хохота и потусторонние звуки ужасных ударов ведет он
свирепую призрачную битву с духами корнетиста и злодейски убитого
рождественского певца, которым время от времени приходят на помощь тени
немецких оркестрантов; и все это время тень задушенного арфиста играет
своими призрачными ногами на разбитой призрачной арфе безумные адские
мелодии.
Дядя сказал, что в сочельник Голубая комната как спальня выбывает из
строя.
- Тише! - произнес мой дядя, предостерегающе подняв руку и указывая на
потолок, и мы прислушались, затаив дыхание. - Слышите? Они сейчас там - в
Голубой комнате!
Я встал с места и сказал, что я буду спать сегодня в Голубой комнате.
Но прежде чем рассказать вам свою собственную историю - историю о том,
что со мной произошло в Голубой комнате, - я хотел бы предпослать ей
здесь -

ОБЪЯСНЕНИЕ ЛИЧНОГО ХАРАКТЕРА

Я нахожусь в крайней нерешительности относительно того, рассказывать
ли вам эту мою собственную историю. Дело в том, что она не похожа на другие
истории, которые я рассказывал, или, вернее, которые рассказывали Тедди
Биффлз, мистер Кумбз и мой дядюшка, - это правдивая история. Это вам не то,
что рассказывают люди в канун рождества, сидя у огня и попивая пунш, - это
изложение событий, действительно имевших место.
Собственно, это даже и не "рассказ" в общепринятом смысле слова, это
отчет. Я чувствую, что он будет несколько неуместен в книге подобного рода.
Он больше подходит для какого-нибудь жизнеописания или учебника истории.
И еще одно обстоятельство мешает мне приступить к рассказу: дело в
том, что это история исключительно обо мне самом. Рассказывая ее, я
вынужден буду все время говорить о себе, а этого мы, современные писатели,
очень не любим. Если есть у нас, представителей новой литературной школы,