"Джером К.Джером. Как мы писали рассказ" - читать интересную книгу автора

Джосайи, подобно булыжнику, упали в мирную заводь ее жизни. Я уже видел,
как она стоит на коленях возле кресла своего отца, а седовласый старик с
обветренным суровым лицом нежно гладит ее золотистую головку, как
молчаливые рыданья сотрясают ее и она прижимается к его груди. Совесть
мучила меня нестерпимо.
Отложив эту карточку, я взял фотографию Ганны- моей избранницы. Мне
показалось, что она смотрит на меня с бессердечной торжествующей
улыбкой. Мною постепенно начало овладевать отвращение к Ганне.
Я гнал это чувство. Я твердил себе, что это предубеждение. Но чем
больше я боролся против этого чувства, тем сильнее оно становилось.
Можно сказать, по мере того как шли дни, антипатия превращалась во
враждебность, враждебность - в ненависть. И такую женщину я сознательно
выбрал для Джосайи спутницей жизни!
Несколько дней я не знал покоя. Я страшился вскрыть любое письмо,
опасаясь, что оно от Джосайи. При каждом стуке в дверь я вскакивал, ища,
где бы спрятаться. Всякий раз, когда мне попадался в газетах заголовок
"Семейная драма", я покрывался холодным потом: я страшился прочесть, что
Джосайя и Ганна убили друг друга и умерли, проклиная меня.
Однако время шло, а я не получал никаких известий. Мои страхи начали
утихать, и вера в правильность моего интуитивного решения возрождалась.
Быть может, я сделал доброе дело для Джосайи и Ганны и они благословляют
меня. Мирно протекли три года, и я начал забывать о существовании
Хэкетта.
Потом он снова появился. Как-то вечером, вернувшись домой, я нашел
его в прихожей. При первом взгляде я понял, что мои худшие предположения
недалеки от истины. Я пригласил его пройти в кабинет. Он последовал за
мной и уселся на тот же стул, где сидел три года назад.
Он сильно изменился, казался измученным и старым. Держался он как
человек, потерявший всякую надежду, но решивший не роптать.
Некоторое время мы молчали. Он вертел в руках шляпу, как при нашей
первой встрече, а я делал вид, будто привожу в порядок бумаги на
письменном столе. Наконец, чувствуя, что это молчание невыносимо, я
повернулся к нему.
"Боюсь, Джосайя, дела у вас не ладятся", - сказал я.
"Нет, сэр, -спокойно отвечал он, -этого нельзя сказать. Правда, ваша
Ганна сказалась изрядной пилой".
В его тоне не было и следа укоризны. Он попросту констатировал
печальный факт.
"Но в других отношениях она оказалась вам хорошей женой, - настаивал
я.- У нее, разумеется, имеются свои недостатки, но у кого их нет? Зато
она энергична. Послушайте, вы признаете, что она энергична?"
Ради собственного спокойствия мне было необходимо. найти хоть
что-нибудь хорошее в Ганне, а ничего другого я в ту минуту не мог
придумать.
"О да, энергии у нее действительно хватает, - согласился Джосайя.-
Даже с избытком для такого небольшого дома, как наш. Дело в том, -
продолжал он, - что Ганна иногда входит в раж, да и с ее матерью нелегко
ладить".
"С ее матерью? - воскликнул я. - А она-то при чем?"
"Видите ли, сэр, - ответил он, - она живет с нами с тех пор, как