"Гэри Дженнингс. Рано или поздно или никогда-никогда" - читать интересную книгу автора

души отчаянно нуждаются во мне, то, наверное, повернул бы обратно. Мужчины
были высокие и широкоплечие. У них была темно-коричневая кожа, черная борода
и густые черные волосы.
обрамлявшие низкий лоб, а также темные, глубоко посаженные глаза и
приплюснутый нос. Носовую перегородку они протыкали и вставляли туда кость.
У женщин борода отсутствовала, зато их волосы были гуще, чем у мужчин. Их
плоские, пустые груди свисали, как медали на ленточках. На мужчинах не было
никакой одежды, за исключением веревки из конского волоса, повязанной вокруг
талии. На этот импровизированный пояс они вешали бумеранги, музыкальные
инструменты, обереги из перьев и тому подобные вещи. Женщины носили нагас,
маленькие фартучки из "бумажной коры"[17]. У детей не было ничего, кроме
соплей.
Когда я остановил грузовик, аборигены вяло повернули голову в мою
сторону. Племя не выказало ни дружелюбия, ни вражды. Я забрался на кабину,
взмахнул руками и воззвал к ним на их родном языке:
- Дети мои, придите ко мне! Я принес вам радостную весть!
Несколько малышей подошли поближе и уставились на меня, ковыряя в носу.
Женщины снова взяли свои палки и продолжили копать землю под акациями в
поисках пищи. Мужчины, как и прежде, бездельничали. "Они стесняются, -
подумал я. - Никто не хочет быть первым".
Поэтому я смело направился к ним, взял сморщенного, седобородого старца
за локоть и потянул его за собой. Поднявшись в кабину, я открыл маленький
лючок, через который можно было добраться до содержимого кузова, и заставил
сопротивляющегося старика просунуть руку внутрь. Абориген вытащил пригоршню
грязи и одну зеленую бусину. Увидев незнакомый предмет, он принялся его
озадаченно разглядывать.
Как я и ожидал, остальные члены племени, заинтересовавшись, сгрудились
вокруг меня.
- Здесь всем хватит, дети мои! - прокричал я на языке анула.
Одного за другим я силком тащил к кабине и помогал залезть внутрь.
Аборигены послушно просовывали руку в отверстие, брали одну бусину и
поспешно возвращались к своим занятиям, явно испытывая облегчение оттого,
что церемония закончена.
- В чем дело? - спросил я скромную девчушку, которая подошла последней
и взяла две бусины. - Неужели никому не нравятся эти милые вещицы?
Девушка виновато вздрогнула, вернула одну бусину и убежала.
Меня поразило безразличие этих людей. Теперь у каждого члена племени
была одна бусина, а я привез с собой около шестисот миллионов разноцветных
стеклянных шариков.
Заподозрив неладное, я подошел к ним поближе и начал вслушиваться в их
замысловатую, непривычную речь. Я не понял ни слова! "О ужас, - подумал я. -
Если мы не сможем общаться, мне никогда не убедить их принять бусы... или
меня... или Евангелие. Может, я ошибся и попал не к тому племени? Или они
сознательно не желают со мной разговаривать и несут тарабарщину?"
Был лишь один способ выяснить это без лишнего шума. Я развернул
грузовик и, не разбирая дороги, помчался на станцию в надежде, что застану
там Маккаби.
Так оно и вышло. Дикие собаки опять совершили массовое самоубийство,
поужинав моими бусами, и Маккаби не собирался уходить, пока неожиданный
источник дохода не иссякнет. На рассвете, когда я подъехал к станции, мой