"Гэри Дженнингс. Рано или поздно или никогда-никогда" - читать интересную книгу автора

современного туземного протестантизма. Я прочитал австралийцу отрывок из
книги сэра Джеймса Фрэзера, в котором говорилось о вызывании дождя. Отрывок
завершался словами: "Теперь остается лишь пропеть заклинание над змеей и
имитацией радуги..."
- Всего лишь! - Маккаби прыснул.
- "...чтобы дождь рано или поздно выпал". - Я закрыл книгу. - И вот тут
я возьмусь за дело. Если дождь не начнется, аборигены увидят, что их
магические ритуалы не действуют, и я обращу их взор к христианству. Если
дождь все-таки пойдет, я просто объясню, что на самом деле они молились
истинному Богу протестантов, хотя сами того не сознавали, а "дождевая птица"
не имеет к этому никакого отношения.
- А как вы уговорите их провести этот обряд с дождевой птицей?
- Господи, да они, наверное, постоянно этим занимаются. Бог знает, как
им нужен дождь. В этих краях солнце палит так, что все вокруг иссохло и
сгорело.
- Если дождь взаправду пойдет, - хмуро пробормотал Маккаби, - клянусь,
я и сам преклоню колени.
Что он имел в виду, я (к сожалению) тогда не догадался.
На этот раз в лагере анула нас ждал совсем другой прием. Туземцы
сгрудились, чтобы приветствовать Маккаби. Особенно радовались его приезду
три девушки.
- Ах вы мои черные курочки, - ласково промолвил мой спутник. Потом,
коротко посовещавшись со старейшинами, он сообщил:
- Они и вам хотят предложить любру, преподобный. Любра - это женщина,
и, будучи знаком с обычаями
анула, я ожидал подобного проявления гостеприимства. Я попросил Маккаби
объяснить местным жителям, что мои религиозные взгляды вынуждают меня
отказаться, и пошел ставить палатку на холме, возвышавшемся над стоянкой
племени. Когда я заполз в палатку, Маккаби полюбопытствовал:
- Вы так рано отправляетесь на боковую?
- Я просто хочу снять одежду, - пояснил я. - Вы же знаете поговорку:
"Когда ты в Риме..." Узнайте, пожалуйста, не могу ли я позаимствовать
волосяную веревку у местных жителей.
- Вы будете проповедовать голым? - потрясенно спросил мой спутник.
- Наша церковь учит, что тело ничто, - заметил я. - Это всего лишь
средство передвижения для души. Кроме того, я считаю, что истинный миссионер
не должен ставить себя над паствой с точки зрения одежды и поведения.
- У истинных миссионеров, - сухо сказал Маккаби, - кожа не такая
толстая, как у этих проглотов.
Однако он принес мне веревку из конского волоса. Я повязал ее вокруг
пояса, запихнув под нее Новый Завет, карманную расческу и футляр для очков.
Закончив приготовления, я почувствовал себя крайне беззащитным. К тому
же у меня возникли некоторые сомнения насчет благопристойности моего вида.
Такому скромному и застенчивому человеку, как я, нелегко было выставить
напоказ свое нагое белое тело - тем более что снаружи меня ждали не только
мужчины, но и женщины. Но потом меня утешила мысль, что в отличие от моей
паствы я буду не совсем голым. Сиднейский доктор распорядился, чтобы я носил
бандаж недели две.
Я на четвереньках выбрался из палатки и встал, осторожно переступая с
ноги на ногу, поскольку сухая трава больно колола мои босые ноги. Боже, я