"Владимир Яценко. Пленники зимы " - читать интересную книгу авторапомочь в моем отчаянном одиночестве. Но вот они, - а мне и вовсе худо.
Потому как внутри, в кабине, меня поддерживает иллюзия, что я - один из них, просто с головой что-то не в порядке. И с карманами. А снаружи отчетливо вижу, что это совсем не так: и вправду - инопланетянин..." - Максим, - не понижая голоса, орет Петрович, наполняя кабину едким удушливым перегаром. - У Федотовых неделю тому девчоночка родилась, а как назвать ее никак не придумают. Просили тебя спросить... - Как угодно, только не Вероломкой... - Ага, Веркой, значит. Спасибо. А еще Павло с тещей разругался, так она по ошибке свою любимую чашку расколотила, тем уже третий день дуется, а ему срочно мириться надо... - Пусть при ней разобьет свою. - Учетчица с конторы... - Что это ты разошелся? - напустился на него Николай, - порядка не знаешь? - Да они бы и сами пришли, вот только метель... - Вальдемар проезжал? - Проезжал, - кивает бородой Петрович. - А как же? Ему на ферме молоко брать. - Вот дурак! - в сердцах бросает Николай. - Да как же он на своем "газоне" оттуда выберется? - А что ему? - удивляется Петрович. - У Светки погостит. И отмазка жене железная: не смог выехать; и девке люди ничего не скажут: не оставлять же парня на улице? "Вот она - логика!" - я с восхищением смотрю на Петровича. Его борода неохотно перебираются по ней в такт его движениям, и, повисев немного, собравшись с духом, падают вниз. - Так как же это? - не выдерживаю. - А без снега понять и простить невозможно? - А чего тут понимать? - орет Петрович. - Варька-то его - одно наказание, и прощать нечего: помилуются, отведут душу и по-новой на каторгу... - Эх! - вздыхает Николай, - видел бы ты ее. Огонь! Хотя и училка... Мне бы только посидеть с ней рядом. Все бы отдал. Я кошусь в его сторону, восхищаясь чужой бесшабашностью. А что я готов отдать, чтоб убраться отсюда? "Аллах не меняет того, что с людьми, пока они сами не переменят того, что с ними". И опять пустота. И горечь. Мне все равно. Равнодушен я к судьбе своей. Оттого и радует чужое стремление к переменам. - Она недавно у нас, - опять орет Петрович, - месяца три. Как приехала, мужичье-то все с ума и посходило... - Видать немного ума было. - Какой ум? - Петрович немного сбавляет тон. - Это все бабы! Все зло от них! - Кто осудит женщину? У каждого - своя мама... или вы думаете, что наши мамы не знали молодости? - При чем тут мама? - Если хватает ума не осуждать свое, то к чему выказывать глупость, |
|
|