"Владимир Яценко. Пленники зимы " - читать интересную книгу автора

осуждая чужое?
На мгновение повисает пауза. Петрович растерянно хлопает глазами, теряя
влагу с бороды. Николай тяжело вздыхает и говорит:
- Все, пора двигаться. Давай-ка, Петрович, на выход. Да и кобыла
твоя...
- Это мерин, - вяло и как-то чересчур трезво возражает Петрович. -
Зорька по снегу плохо идет.
- Вот и молодец, - бубнит Николай, открывая ему дверь. - Давай-давай...
Осторожно, бутыль не разбей.
Петрович пропадает в косых струях метели. Николай захлопывает дверь.
"Что я такого сказал"?
Несколько минут сидим молча.
- Чего там? Трогай, что ли... - не выдерживает Николай. -
Разворачивайся.
- Каким образом? У нас в будке шесть емкостей, все наполнены лишь на
треть.
Перевернуться хочешь?
Мы смотрим, как в свет фар лениво входит лошадь. Потом появляется
повозка с маяком-возчиком на передке. Петрович, не оборачиваясь, несколько
раз махнул рукой, я помигал ему в спину дальним светом, и он пропал, сгинул,
в каких-то десяти-пятнадцати метрах от нас.
Ничего не видно.
Я достаю тряпку и, сколько могу дотянуться, протираю стекло перед
собой.
- Минуту посидел, а стекла как запотели...
Николай перехватывает у меня тряпку и протирает стекло со своей
стороны.
- Да здесь не высоко, - в его голосе отчетливо слышатся заискивающие
нотки. - И снега не очень много. А можно сдать назад? Тут неподалеку съезд в
посадку...
Представляю, как огромная машина с залепленными снегом фарами заднего
хода, бледным расплывчатым пятном пятится задом, а какой-то бедолага мчится
навстречу, напряженно вглядываясь в десятиметровый просвет перед собой...
- Придется ехать в Антонюки, - говорю. - Там развернемся, на бригаде.
- В Антонюки, так Антонюки... - вздыхает Николай.


II

- Что она в этом бабнике нашла? - шепчет себе под нос Николай. -
Пройдоха он, и пьяница!
- Так ведь одна, - пытаюсь его успокоить. - Ты же не знаешь, чего ее
сюда занесло. Что оставила, с кем простилась. Одиночество - страшная штука.
Кто первым успел плечо подставить, тому и греть.
- Мудрено ты все говоришь, - тихо тошнит Николай. - Не всегда понятно.
- А что ж тут понимать, Коля? Когда внутри пусто, все средства хороши.
На сегодня отогрелась, не замерзла, вот и славно. Пока такие, как мы с тобой
сопли жуют, стоя в сторонке, примериваясь, да прикидывая, Вальдемар и
согрел, и плечо подставил. И молодец. Не будь его, может, тебе сейчас и
мечтать не о ком было бы.