"Владимир Яценко. Пленники зимы " - читать интересную книгу автора

В руках все та же сигарета, уже зажженная. В глазах - восторг, желтые зубы
оскалены в бешеной улыбке. Он прыгает в молочно-белую ночь, будто к мамке
под одеяло.
Я немедленно выключаю радио и еще раз смотрю на термометр: "-13оС".
Температура падает, ветер крепчает. Похоже, нас крепко зацепило. Штормит не
на шутку.
Нажимаю кнопку, разблокирующую дверь грузового отсека кунга.
Стучат. Открываю. Языки мороза швыряют в лицо острый песок снега,
поднимают и путают волосы...
- Какие емкости? - кричит снизу Николай. - Триста пятьдесят литров!
- Вторую и четвертую, - отвечаю и тут же захлопываю, чтоб не выдуло.
Я и не думаю выходить. Отрабатывать свои деньги - привилегия, ее
заслужить нужно.
На ветру, на морозе, например. Зажигается лампочка - дверь в грузовой
отсек открыта. Там теперь хозяйничает Николай: принимает бидоны и разливает
молоко по кубовым пластиковым цистернам. Так что трудового героизма не
очень-то и много.
Если, конечно, не считать заключительной фазы торговой операции -
расчет.
Впрочем, может, догадаются залезть в кунг и прикрыть дверь. Там тепло,
светло и денежки пересчитать не трудно, прямо на емкостях. Выходит нервы у
Петровича сдали. Или кобылу пожалел. Увидел к чему дело идет, да и повернул
назад. Знал, что мы все равно догоним. А до Антонюков ему отсюда минут
десять неспешного лошадиного хода. Не заблудится...
Лампочка гаснет. Ну что: догадались в кунге запереться или на морозе
будут рассчитываться?
Дверь справа от меня распахивается, влезает Николай, за ним следом
снеговик-Петрович.
Кабина у меня не маленькая, но как эти двое влезли, тесновато стало.
- Максим! - орет с морозу Петрович и прямо через голову Николая клешню
тянет. - Здорово, Максим!
Борода бурым колом стоит, а глаза... глаза пугают мутной, нездоровой
желтизной.
- Привет, Петрович, - вымучиваю из себя радость и осторожно жму
съежившуюся в моей руке его ладошку. Мельчает народец, однако... - Не
замерз?
- Дак я-ж на жидком топливе, - восторженно орет Петрович и выхватывает
откуда-то из-под тулупа трехлитровый бутыль с мутной, под цвет его глаз,
желтоватой жидкостью.
К чесночно-солярочным ароматам тут же примешивается тревожный запах
самогона.
"Как же он ухитрился в машину залезть, - думаю, - с бутылем-то"?
Расчет и "заправка" происходят одновременно.
- Мне на морозе работать, - перехватив мой взгляд, оправдывается,
бубнит Николай.
- Лекарство...
"Господи, что я тут делаю? - мое настроение стремительно несется вниз,
к пропасти. - Забери меня отсюда. Чужой я здесь. Пришлый. Не от мира сего.
Инопланетянин. Отрабатываю свое и прячусь от них за высокими окнами
своего грузовика. А они все в гости приглашают, в дверцу стучатся. Хотят