"Александр Яшин. Сирота (повесть)" - читать интересную книгу автора

женщины. И вздрагивается и дремлется. А колокольчик то замирает совсем, то
вдруг начинает звенеть продолжительно и требовательно, и звук этот сливается
в одно сплошное гудение, и это уже не колокольчик, а автомобильный сигнал.
И, тарантас уже не тарантас, а легковая машина. И восседает в ней, мягко
откинувшись на спинку, и впрямь уже не какой-то Пашка Мамыкин, а Павел
Иванович, не то генерал, не то секретарь райкома. Здорово!..
Жалко, что и ребята из училища не видят его в эти минуты, среди ребят
все-таки есть ничего парни, те, что ходили к нему в больницу и всегда
что-нибудь приносили с собой. Ничего ребята!
- Что с тобой стряслось? - вдруг спросила его женщина.
- Что? Чего стряслось? - встрепенулся задремавший Павел.
- Отчего заболел?
- А... Не помню. Меня ударило по голове в цеху.
- Травма, значит?
- Вот-вот, травма.
- Меня зовут Людмила Константиновна.
- Ладно! - сказал Павел.
- Тебе удобно?
- Ничего.
- Голова не болит?
- Шумит немножко.
Шумел лес по обеим сторонам дороги, шумела вода в речках, под мостиками
и в канавах, шумела и шипела грязь под колесами. Девушка-возница то и дело
спрыгивала с козел прямо в жидкую, либо коричневую, либо серую, либо черную
с примесью торфа кашу, и плечом и руками поддерживала тарантас, и кричала на
лошадь, и била ее кнутом по крупу, на что та неизменно помахивала хвостом,
словно от овода отбивалась. Брезентовый плащ на девушке покрылся свежим
слоем грязи. Трудно ей было.
Молодая, с ямочкой на самой середине подбородка, белобрысенькая, в
мужской зимней шапке, из-под которой выбивалась и падала в откинутый
брезентовый капюшон негустая льняная коса, девушка делала свое неженское
дело старательно и ни на кого и ни на что не роптала. Дорога ей была знакома
от начала до конца, как сплавщику капризная неширокая река, где за каждым
поворотом ждет его какая-нибудь каверза,- должно быть, ездила девушка здесь
взад и вперед бесконечное количество раз. А ей бы, с этими ее маленькими,
несильными руками, ходить в ненастную осень на гулянки (и Павлу бы вместе с
ней!), участвовать бы в клубных кружках, ставить спектакли или читать стихи
со сцены. Почему она стала возницей, училась, что ли, мало? Павел начал
всматриваться в нее пристальнее, и она ему понравилась. Он с пониманием и
сердечным сочувствием следил за ней из тарантаса, когда девушка утопала в
грязи и задыхалась от усталости.
Грязи особенно много было на улицах деревень. В одной деревне на крутом
подъеме лошадь заскользила и упала на колени. Круглая Людмила Константиновна
мгновенно выпорхнула из тарантаса, и этого одного оказалось достаточно,
чтобы лошадь справилась, ободрилась и потянула дальше. Павел просто не успел
выскочить на дорогу.
Опять стали сменяться избы, серые от дождя, кривые от времени, и у
каждой под окнами палисаднички с черемухами да рябинами, да колодезные
журавли - на одном конце коромысла длиннющий шест и бадья, на другом - груз
для равновесия: разные деревянные и металлические подвески вплоть до