"Александр Яшин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

долгой отлучки, и словно бы уже не глазами, а каким-то внутренним, духовным
зрением увидишь всю эту красоту в удивительно чистом завораживающем сиянии.
Увидишь, как в первый раз, все заново, и радуешься за себя, что увидел. Ни
наяву, ни во сне этого забыть никогда нельзя. Вот она какая, наша рябина!
Недаром же, истосковавшись по родине, русская поэтесса, сколь ни
уверяла себя и других, будто ее уже ничто не может обольстить, что ей "все -
равно и все - едино", все безразлично, под конец стихотворения признавалась:

Но если по дороге куст
Встает, особенно - рябина...

Дальний мой родственник, химик Аркадий Павлович Ростковский, которого
судьба забросила на всю жизнь в знойный, раньше далекий от России Ташкент,
влюблен был в экзотику востока, во все эти древние мозаичные медресе, и
лепные мечети, и караван-сараи, даже чай пил только из пиалы, а все-таки
настойчиво, до конца дней своих пытался заставить расти у себя под окном
простую русскую рябину. Правда, не удалось это ему...
Конечно, и рябина может примелькаться. Однажды ко мне на Бобришный
Угор, в мою охотничью избу, приехал осенью друг из Ленинграда. Я не знал,
чем порадовать его, а он глянул поутру из окна и, как заговорщик, шепнул
мне;
- Под окном-то у вас красавица стоит, не видите?
Я с перепугу принял его слова всерьез, бросился к окну и ахнул: под
окном действительно стояла настоящая красавица. Рябина! Как же я раньше ее
не заметил?
Сама Россия!.. Вспомнил я и о цветочных горшках на окнах городских
квартир, о маленьких жалких клумбочках во дворах многоэтажных зданий, а то
прямо у лестниц, справа и слева от входных дверей, о клумбочках,
выхаживаемых кропотливо и бережно горожанами. Все они, сознавая или не
сознавая, тоскуют по настоящей природе. Горшки и клумбы - разве это природа?
- Позвольте-ка причаститься и мне! - протиснулся к рябине сквозь толпу
пожилой грузный литератор с седыми усами, в коричневом шерстяном свитере, в
черной академической шапочке на голом черепе.- Редко я сейчас ее вижу, а в
юности, бывало, мы носили ее с реки целыми корзинами, пестерями. А то
затянем пояса потуже и набьем под рубахи вокруг себя, прямо к голому телу,
сколько могло уместиться. С реки отправляемся толстые, как бочки, а по
дороге едим да в дудочки постреливаем, и чем ближе к дому, тем тоньше
становимся. Как это точно сказать: тончаем, тонеем, утончаемся? (Начались
муки слова!) Нет! Утончаемся сказать нельзя, смысл другой... Самая
бесподобная рябина, конечно, мороженая. Кстати, от угара хорошо помогает...
И он стал вспоминать о том самом, о чем мы уже переговорили. Мы не
перебивали его.
- Человек не может не тянуться к природе, он сам ее творение,- сказал
он наконец.
- За чем же дело стало? - спросили его не без упрека сразу в несколько
голосов.- Ехали бы в деревню, жили бы на подножном корму, примеров немало.
- Э, молодые люди! Вы, кажется, злитесь? А рассуждали, наверное, о
союзе с природой, о том, что она смягчает нравы? Дело простое: сначала нужен
был институт, затем потребовались издательства, журналы... Затем городская
жена появилась... Сейчас, к сожалению, я уже не могу спать на сеновале и