"Александр Яшин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

носить воду с колодца. Вот в будущем, на которое мы сейчас работаем, должна
наступить гармония между городом и лесом. Зеленоград! Для меня это звучит,
как, наверное, для первых русских революционеров звучало слово
"социализм"...

По-разному относились знакомые к моему угощению и разными глазами на
него смотрели.
Какая-то девушка воткнула рябиновую кисть себе в прическу и тотчас
побежала к зеркалу: в черных волосах ее заблестели почти настоящие рубины.
Потом она попросила еще две-три кисти ягод, чтобы сделать из них бусы.
- Я каждую ягодку лаком покрою,- объяснила она.
Молодой поэт сказал:
- Сколько песен сложено о рябине, а еще хочется. Ветку рябины надо бы
вписать в наш герб...
Случись художник, и он, вероятно, сказал бы нечто подобное:
- Сколько картин написано, а еще одной не хватает. Моей! Странно, что в
лепных орнаментах у наших архитекторов много винограда и нет рябины...
А гардеробщица Поля подошла к делу чисто практически:
- Я вот заморю эту веточку по-нашему, по-рязанскому, да чаек заварю,
побалуюсь, молодое житье вспомню. Раньше у нас девки рябиной милых
привораживали. Помогало. Я уж отворожила...
Ягод у меня было много, я не боялся, что их не хватит для моих детей,
только неотступно думал о том, как они примут их, понравится ли им моя
северная, моя деревенская снедь.
Но больше всех поразил меня последний из подошедших. Он просто
по-дружески сказал мне:
- Слушай, Сашка, продай мне все это!
- Как это продай? - растерялся я.
- Ну так, все эти "витамины". А не хочешь продать - отдай так, я тебе
тоже подкину какой-нибудь сувенирчик.- И он стал рыться в своих
многочисленных широких карманах, небрежно раздергивая серебристые
змейки-"молнии".
Нужна ему моя рябина! Но я все-таки дал веточку и ему. При этом мне
очень хотелось сказать: "Поешь, может, на пользу пойдет!"
Но я ничего не сказал.
После разговора с ним я быстро покинул дом, где жили и творили мои
товарищи.

А дети мои взялись за рябину сначала недоверчиво, морщась и вздрагивая
так же, как осенью, когда ели упругие и сочные ягоды прямо с дерева. Но
скоро они набросились на рябину азартно, съели ее всю с удовольствием и все
упрекали меня за то, что я не угощал их такой вкуснотой раньше.
- Это же совсем разные вещи! - говорила мне старшая дочь.- Неужели ты
не понимаешь? Это разные рябины.
Вот оно как, я же и виноват оказался. Ладно, кушайте, раз по душе
пришлось! И пусть она спасает и вас от любого угара, наша рябина.
А под конец, когда все успокоились, я услышал один доверительный и
добрый голос:
- Папа, разве там, на твоей родине, много такой рябины? Может быть,
осенью съездим, наберем, а? Той, вашей!