"Элоиза Джеймс. Полночные наслаждения " - читать интересную книгу автора

любезным мужем. Правда, говорят, что он помешан на лошадях, но в игре на
скачках до крайности не доходит.
И вообще Софи казалось, что она вполне может рассчитывать на умеренную
привязанность Брэддона. А что еще может дать замужество, она не
представляла. У них появятся замечательные дети, что весьма важно, а своих
любовниц Брэддон будет держать незаметно, где-нибудь на заднем плане.
"Называть его чересчур добродетельным было бы слишком, - подумала Софи,
начиная свой первый танец. - Насколько мне известно, Брэддон добрый и без
больших грехов, и потому ничто не может помешать нашему счастью".
Бал постепенно набирал силу, но ни жених, ни какой-либо еще интересный
мужчина рядом с Софи не появлялся. Она танцевала, как всегда, с элегантной
грацией, и только самый внимательный наблюдатель мог бы заметить, что
сегодня ее замечательное чувство юмора почему-то притупилось. В частности,
молодой поклонник обнаружил, что его беззаботная болтовня о любви была
встречена довольно холодно, а не с веселым пониманием, как обычно.
Софи чувствовала себя, как будто двигается на цыпочках среди толпы, от
присутствия которой у нее начинает кружиться голова. Толпу эту составляли
молодые люди, чьи глупые замечания и потные ладони осложняли задачу. А
задача состояла в том, чтобы отыскать среди гостей того единственного, с
волосами, тронутыми сединой. Она резко остановила себя: "Зачем все это?
Ведь я собираюсь стать графиней, а вовсе не женой Патрика Фоукса". От этой
мысли на душе стало еще противнее.
К ужину она направилась под руку с Питером Дьюлэндом, сыном хозяйки.
Питер был элегантный джентльмен с приятной наружностью. Софи знала его
много лет. С ним было легко и спокойно, потому что он не обнаруживал ни
малейших признаков ожидания, когда же первая лондонская красавица упадет в
его объятия. "А ведь правда, - подумала Софи с одобрением, - Питер ни разу
не пытался за мной ухаживать".
- Как ваш брат? - спросила Софи. Три года назад старший брат Питера
неудачно упал с лошади и сильно покалечился. Кажется, с тех пор он прикован
к постели.
Питер просиял:
- Ему много лучше. Он прошел курс лечения у немецкого доктора, который
появился при дворе несколько месяцев назад. Вы о нем не слышали? Фамилия
доктора Транкельштайн. Я думал, это все россказни, но сеансы массажа
Транкельштайна, кажется, действительно помогли. Представляете, Квилл - так
у нас в семье зовут Эрскина - теперь уже сам может выходить из спальни. И
боли уменьшились. В последнее время он весь день проводит в саду. Говорит,
что, будь его воля, вообще никогда бы больше не заходил в дом.
Лицо Софи озарила искренняя улыбка, в первый раз за вечер.
- О, Питер, - произнесла она, даже не заметив, что нарушает этикет,
называя его по имени, - как это чудесно!
- Леди Софи, - сказал Питер с некоторой робостью, - вы можете
познакомиться с Квиллом... если пожелаете. Он сейчас в библиотеке. Мне
известно, что Квилл хотел поблагодарить вас за фейерверк, который вы
помогли организовать.
- А вот благодарностей никаких я принять не могу, - запротестовала
Софи. - Фейерверк этот полностью заслуга графа и графини Шеффилд и Даунз.
Просто так получилось, что я ездила с ними в Воксхолл.
Поездка в Воксхолл, а затем фейерверк в саду Дьюлэндов - все это было