"Генри Джеймс. Ученик" - читать интересную книгу автора

- Надеюсь, что ты не собираешься меня увольнять, - сказал Пембертон.
Морган задумался и стал смотреть на заходящее солнце.
- Мне кажется, что справедливости ради следовало бы это сделать.
- Ну конечно, мне же поручили заботиться о твоем нравственном
воспитании. Но в этом случае лучше не поступай так, как велит
справедливость.
- По счастью, вы еще очень молоды, - продолжал Морган, снова
оборачиваясь к учителю.
- Ну да, по сравнению с тобой - конечно!
- Поэтому для вас не будет так обидно потерять столько времени.
- Вот с этого и надо начинать, - примирительно ответил Пембертон.
Какую-то минуту оба молчали, после чего мальчик спросил:
- А вам действительно очень нравятся мои отец и мать?
- Безусловно, это же прелестные люди.
Морган снова погрузился в молчание; потом вдруг неожиданно фамильярно и
вместе с тем ласково воскликнул:
- Ну, не знал я, что вы такой врун!
Слова эти вогнали Пембертона в краску, и на то были свои причины.
Мальчик тут же заметил, что собеседник его покраснел, после чего покраснел
сам, и оба они, учитель и ученик, посмотрели друг на друга долгим
взглядом, содержавшим в себе гораздо больше того, что обычно бывает
затронуто при подобных обстоятельствах даже в мину ты молчания. Взгляд
этот смутил Пембертона; ведь вместе с ним пока еще едва ощутимой тенью
поднялся вопрос - и это было его первое пробуждение, - вопрос, который
сыграл совсем необычную и, как ему представлялось в силу совершенно особых
причин, беспримерную роль в их отношениях с его маленьким другом.
Впоследствии, когда он увидел, что говорит с этим мальчиком так, как мало
с кем из мальчиков можно было говорить вообще, эта минута неловкости в
Ницце, на морском берегу, вспоминалась ему как первая вспышка возникшего
между ними взаимопонимания, которое с тех пор все росло. А неловкость эта
усугубилась еще и тем, что он почел своим долгом сказать Моргану, что тот
вправе как угодно оскорблять его, Пембертона, но что о родителях своих он
никогда не должен говорить ничего худого. Впрочем, на это мальчику легко
было возразить, что ему и в голову не приходило оскорбить их. Это была
сущая правда; Пембертону нечего было на это ответить.
- Да, но почему же это я врун, если говорю, что я нахожу их
прелестными? - спросил молодой человек, понимая, что начинает вести себя
опрометчиво.
- Да потому, что это не _ваши_ родители.
- Они любят тебя больше всего на свете, и ты никогда не должен об этом
забывать, - сказал Пембертон.
- Поэтому-то они вам так нравятся?
- Они очень ко мне милы, - уклончиво ответил Пембертон.
- А все-таки вы врун! - смеясь, повторил Морган и взял своего учителя
под руку. Он прильнул к нему, глядя снова на море и болтая в воздухе
своими длинными тонкими ногами.
- Не надо меня пинать ногами, - сказал Пембертон, а сам в это время
думал: "Черт побери, не могу же я жаловаться на них ребенку!"
- Есть и еще одна причина, - продолжал Морган, который сидел теперь
неподвижно.