"Генри Джеймс. Ученик" - читать интересную книгу автора

Однажды зимним днем - это было воскресенье - учитель и ученик гуляли по
Булонскому лесу и зашли далеко вглубь. Вечер был так великолепен, холодный
лимонно-желтый закат так прозрачен, поток экипажей и пешеходов так
увлекателен, а очарование Парижа так велико, что они задержались дольше
обычного, а потом спохватились, что надо спешить домой, иначе они опоздают
к обеду. Они и стали спешить, взявшись под руку, веселые и
проголодавшиеся, убежденные, что Париж - самый лучший город на свете и
что, сколько всего они ни видели там, они не успели еще насладиться сполна
невинными удовольствиями, которых там было не счесть. Вернувшись в
гостиницу, они обнаружили, что, хоть они пришли намного позже положенного,
за столом никого не было. Смятение охватило комнаты Моринов (на этот раз
очень ободранные, но все же самые лучшие в гостинице), и, бросив взгляд на
стол, где все говорило о неожиданно прерванном обеде (посуда вся была
сдвинута с мест, словно перед этим там разразилась драка, а на скатерти
чернело большое пятно от только что разлитой бутылки вина), Пембертон не
мог не догадаться, что здесь разыгралась последняя борьба за остатки
собственности. Грянула буря, все старались куда-то укрыться. Крышки люков
были закрыты. Пола и Эми исчезли (за все это время ни та, ни другая ни
разу не пытались привлечь к себе внимание Пембертона, однако он понимал,
что они все же с ним как-то считались и теперь не хотели показываться ему
в положении молодых девушек, у которых конфисковали платья), а Юлик,
казалось, успел уже выпрыгнуть за борт. Словом, владелец гостиницы, а за
ним и весь ее персонал утратили всякую почтительность к своим постояльцам,
и брошенные в беспорядке на полу раскрытые чемоданы являли собой картину
насильственного захвата, с которым странным образом сочеталось негодование
отступавших.
Как только Морган сообразил, что все это означает - а сообразил он
сразу, - он покраснел до корней волос. С самого раннего детства он привык
переживать трудности и опасности, но ему еще ни разу не случалось быть
свидетелем публичного посрамления своих близких. Взглянув на него еще раз,
Пембертон увидел, что глаза мальчика полны слез и что это слезы горечи и
стыда. Несколько мгновений учитель его раздумывал, не должен ли он
поберечь Моргана и для этого сделать вид, что не понимает происходящего, и
удастся ли ему это. Но ему стало ясно, что уже не удастся, как только в
этой маленькой обесчещенной salon у поруганного очага он увидел мистера и
миссис Морин, оставшихся без обеда и, по всей вероятности, напряженно
размышлявших, в какую из шумных столиц им лучше всего теперь направить
свои стопы. Они не были сломлены, но оба были очень бледны, а миссис
Морин, должно быть, все это время плакала. Пембертон сразу понял, что
горюет она отнюдь не оттого, что ей не дали возможности пообедать, хотя,
вообще-то говоря, для нее и немало значило в жизни вкусно поесть, но по
причине куда более трагической. Она тут же раскрыла перед ним свои карты,
рассказав о том, что вызвало всю эту катастрофу, как почва у них под
ногами заколебалась и как их всех теперь выпроваживают отсюда. Поэтому,
как ни тяжело им расставаться сейчас со своим любимцем, ей приходится
просить его еще на какое-то время продлить свое благотворное влияние на
мальчика, которого ему удалось так к себе привязать, и уговорить своего
юного питомца поселиться вместе с ним в каком-нибудь скромном доме. Короче
говоря, они целиком полагаются на него, они временно препоручают свое
милое дитя его покровительству - это позволит и мистеру Морину, и ей самой