"Генри Джеймс. Ученик" - читать интересную книгу автора

места? Придется ведь телеграфировать состоятельному подростку, чтобы вам
выслали денег на дорогу.
Пембертон задумался:
- Не очень-то ведь им это понравится, не правда ли?
- Смотрите же, будьте с ними осторожны!
Пембертона вдруг осенило:
- Я пойду к американскому консулу; попрошу у него взаймы на несколько
дней, покажу эту телеграмму.
Морган развеселился.
- Покажите ему телеграмму, а потом оставайтесь, а денег не отдавайте!
Пембертон вполне уже вошел в эту игру; он ответил, что ради Моргана
способен и на такое; но мальчик сделался вдруг серьезным и, для того чтобы
убедить своего учителя, что в действительности он так не думает, не только
принялся торопить его идти в консульство (он ведь должен был ехать в тот
же вечер, так он телеграфировал своему другу), но настоял на том, что сам
пойдет туда вместе с ним. Они пробирались по извилистым спускам,
переходили каналы по горбатым мостам, а потом, пересекая Пьяццу, увидали
там, как мистер Морин и Юлик вошли в ювелирный магазин. Консул оказался
человеком сговорчивым (как потом утверждал Пембертон, тут не столько
помогла телеграмма, сколько внушительный вид Моргана), и на обратном пути
они завернули в собор святого Марка, чтобы минут десять побыть вдвоем в
тишине. Потом они вернулись к прерванной игре и принялись снова вышучивать
друг друга. И когда миссис Морин, которой он сообщил о своем решении,
пришла в ярость и, понимая, что ей теперь уже не удастся занять у него
денег, принялась очень несуразно и вульгарно обвинять его в том, что он
удирает от них, чтобы "ничего им не дать", Пембертон воспринял это как
часть все той же игры. Вместе с тем он не мог не воздать должного мистеру
Морину и Юлику, ибо, вернувшись домой и узнав ужасную новость, они оба
отнеслись к ней так, как подобало людям светским.



8

Когда Пембертон начал обучать состоятельного подростка, которому
предстояло поступать в Балиольский колледж (*7), он не мог решить,
действительно ли новый ученик его недоумок, или это только кажется ему
оттого, что он так долго общался со своим маленьким другом, жившим такой
напряженной внутренней жизнью. Вести от Моргана он получал раз пять или
шесть: мальчик писал ему прелестные задорные письма, в которых
переплетались разные языки; заканчивались они обычно забавными
постскриптумами на семейном волапюке, со всяческими квадратиками,
кружками, зигзагами, с уморительными рисунками, - письма, получив которые,
он не мог решить, что ему делать: ему хотелось показать каждое письмо
своему новому ученику, чтобы попытаться, пусть даже безуспешно, его этим
приободрить, и вместе с тем ему казалось, что в них есть что-то такое,
чего нельзя профанировать и что должно остаться тайной между ними двоими.
Состоятельный подросток прошел с ним необходимый курс и провалился на
экзаменах. Но неудача эта, казалось, только укрепила предположение, что от
него на первых порах и не следовало ожидать особого блеска. И родители в