"Генри Джеймс. Ученик" - читать интересную книгу автора

- Так, значит, вы еще ничего ему не сказали? - вскричала миссис Морин с
надеждой, прижимая руку к своей полной груди.
- Как, не предупредив вас? Да за кого вы меня принимаете?
Мистер и миссис Морин переглянулись, и Пембертон мог увидеть на лицах
их чувство облегчения и проступающую сквозь это облегчение тревогу.
- Дорогой друг, - неожиданно спросил мистер Морин, - скажите на
милость, _зачем_ при той размеренной жизни, какую мы все ведем, вам
понадобились такие деньги?
На этот вопрос Пембертон ничего не ответил: он был поглощен догадками о
том, что творилось в эту минуту в душе его хозяев, и вот какими
представлялись ему их мысли: "О, если бы нам только пришло в голову, что
наш мальчик, наш милый ангелочек осуждает нас, и если бы мы знали, как он
к нам относится, и нас бы не предали, мы бы ему все объяснили, в этом не
может быть _никаких_ сомнений..." Мысли эти взволновали мистера и миссис
Морин, а Пембертону именно этого и хотелось. Однако если он полагал, что
угроза его может в какой-то степени их образумить, то его ждало
разочарование: они сочли само собой разумеющимся (о, где им было понять,
до какой степени он деликатен!), что он уже выдал ученику своему их тайну.
Их родительские сердца были охвачены какой-то таинственною тревогой,
она-то и сквозила в этих словах. Но вместе с тем угроза его все же
возымела свое действие; ведь если на этот раз им и удалось избежать
опасности, она все равно с неизбежностью нависала над ними. Мистер Морин,
по своему обыкновению, обходился с Пембертоном как подобало человеку
светскому; жена же его - и это было впервые за все время его пребывания у
них - прибегла к беззастенчивому hauteur [высокомерию (фр.)], напомнив
ему, что самозабвенно любящая своего ребенка мать всегда найдет способ
защитить себя от грубых инсинуаций.
- Инсинуацией с моей стороны было бы обвинить вас в самой обычной
порядочности! - ответил молодой человек; но после того как он, уходя,
хлопнул дверью, а мистер Морин закурил еще одну сигару, он услышал вдруг
брошенные ему вслед слова миссис Морин, звучавшие уже патетически:
- Да, _вы_ клевещете на нас, да, _вы_ пристаете к нам с ножом к горлу!
На следующее утро, очень рано, она явилась к нему в комнату. По стуку в
дверь он уже понял, что это она, но был далек от мысли, что она может
принести ему деньги. В этом он ошибался, в руке у нее были зажаты
пятьдесят франков. Она скользнула в комнату в одном капоте, а он принимал
ее в халате, только что встав с постели и собираясь идти умываться. К
этому времени он прошел уже неплохую школу, приучившую его к "несообразным
обычаям" его хозяев. Миссис Морин была возбуждена, а приходя в состояние
возбужденности, она нисколько не заботилась о том, как выглядит ее
поведение; так и теперь вот она уселась на край его кровати (костюм его
висел тут же рядом на стульях) и, оглядывая в охватившем ее волнении стены
его жилища, она нимало не устыдилась, что поместила его в эту гнусную
комнату. В данном случае вся страсть миссис Морин была направлена на то,
чтобы убедить его, во-первых, что принесенные ею пятьдесят франков с
несомненностью свидетельствуют об ее щедрости, а во-вторых, что если
только он даст себе труд задуматься, то сам увидит, сколь нелепо с его
стороны рассчитывать на то, _что ему будут платить_. Мало разве он всего
получает от них и без этих денег, разве ему не платят уже тем, что он
живет в их комфортабельном, более того, роскошном доме, что он пользуется