"Генри Джеймс. Связка писем" - читать интересную книгу авторадомочадцами). Владелица этого заведения - не знаю, как его правильнее
назвать, - весьма экстравагантная особа, сразу видно, что _иностранка_, но при этом в высшей степени предупредительная - она то и дело посылает узнать, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Прислуга совершенно не такая, как в Англии: они все - и лакей (тут он только один), и горничные - бесцеремонно врываются к вам в комнату, когда вы меньше всего их ждете, притом _в любое время суток_, а если они вам вдруг понадобятся и вы позвоните, то появляются они не раньше, чем через полчаса. Это, конечно, большое неудобство, да и в Иере, я полагаю, лучшего ждать не приходится. Впрочем, там у нас, по счастью, будет собственная прислуга. Среди здешних постояльцев есть несколько приезжих из Америки; Гарольд над ними все время потешается. Один из них, малоприятный господин тщедушного вида, постоянно сидит у самого камина и рассуждает о цвете неба. По-моему, он и не видел никогда неба, кроме как из окошка. Ни с того ни с сего он прицепился к моему платью (помните, то зеленое, которое вам так понравилось в Хомбурге): объявил, что его цвет напоминает девонширские болота, и целых полчаса разглагольствовал про эти самые болота - как будто нельзя было выбрать более интересную тему! Гарольд утверждает, что он не в своем уме. Так непривычно жить под одной крышей с людьми, которых, в сущности, не знаешь. Совсем не то, что в Англии, где всегда знаешь всех. Кроме этого сумасшедшего, есть еще две американки, примерно моего возраста, одна из которых довольно приличная. Она здесь с матушкой, только матушка почему-то целые дни просиживает в своей спальне, что, по-моему, в высшей степени странно. Я бы попросила маму пригласить их обеих погостить к нам в Кингскот, но боюсь, что мать этой девушки моей маме не понравится же путешествует совершенно одна. Она, по-моему, школьная учительница или что-то в этом роде; правда, первая девушка (которая поприличнее и с матерью) уверяет меня, что она все-таки порядочнее, чем кажется. Однако убеждения у нее самые чудовищные: она считает, например, что с аристократией пора покончить, что нехорошо, если Кингскот после папиной смерти перейдет к Артуру, и тому подобное. Я никак не пойму, отчего она так возмущается: по-моему, если Артур вступит во владение Кингскотом, это будет просто чудесно, хотя, конечно, жалко папочку. Гарольд говорит, что она тоже сумасшедшая. Он ее без конца высмеивает за радикализм и делает это так остроумно, что она не находится что ответить, хотя тоже не лишена остроумия. Тут есть еще один француз - какой-то родственник хозяйки, препротивный субъект, и немец, не то профессор, не то доктор, который ест с ножа и рассуждает о всяких скучных материях. Мне очень, очень жаль, что я не смогу приехать к вам, как обещала. Я боюсь, что вы больше не захотите пригласить меня. VII Из Парижа, от Леона Вердье, в Лилль, Просперу Гобену 28 сентября |
|
|