"Генри Джеймс. Связка писем" - читать интересную книгу автора

женщины в Англии, а теперь решила воспользоваться знакомством с мисс Вейн,
чтобы получить дополнительные сведения по женскому вопросу. Я ее усердно
выспрашивала, но ничего толком узнать не удалось. Стоило мне коснуться
этой темы, как она тут же заявила, что положение женщины зависит от
положения ее отца, старшего брата, мужа и т.д. Далее она сообщила, что ее
собственное положение вполне ее устраивает, поскольку ее отец кем-то там
приходится (не помню точно кем) какому-то лорду. Она ставит знатное
родство превыше всего, я же усматриваю в этом доказательство того, что
положение женщины в Англии оставляет желать лучшего. Если бы оно было
удовлетворительным, оно бы не зависело от положения родственников - пусть
даже самых близких. Я не очень-то разбираюсь в лордах, и меня ужасно
раздражает ее манера (хотя вообще она милейшее создание) рассуждать о них
так, как будто и я обязана знать все эти тонкости.
Я стараюсь при всяком удобном случае задавать ей один и тот же вопрос:
не считает ли она, что все люди равны. Но она упорно отвечает, что нет и
что она, например, никак не может считать себя ровней леди такой-то -
супруге того самого знатного родственника. Я изо всех сил стараюсь ее
переубедить, но она совершенно не хочет переубеждаться, а когда я ее
спрашиваю, придерживается ли сама леди такая-то подобных взглядов, то есть
считает ли и она, что мисс Вейн ей не ровня, то моя англичаночка
вскидывает на меня свои хорошенькие глазки и отвечает: "Ну разумеется!" А
если я ей говорю, что со стороны ее родственницы это прямо-таки
непорядочно, она не принимает моих слов всерьез и только повторяет, что
леди такая-то "очень милая дама". Ничего себе милая! Будь она на самом
деле милая, у нее не было бы таких нелепых понятий. Я сказала, что у нас в
Бангоре иметь такие понятия считается признаком дурного воспитания, но на
это мисс Вейн сделала такое удивленное лицо, будто она о нашем городе и
слыхом не слыхала. Мне часто хочется хорошенько ее встряхнуть, хотя она
такое кроткое создание. И если она позволяет вбивать себе в голову
подобную чушь без малейшего возмущения, то _меня_ это глубоко возмущает.
Меня возмущает и ее брат, потому что она его ужасно боится - это прямо
бросается в глаза и многое дополнительно проясняет. Она ставит своего
брата превыше всего, трепещет перед ним, как школьница, и считает это в
порядке вещей. Он совершенно подавляет ее - не только физически (это бы
еще _можно_ понять - сам он высокий и широкоплечий, и кулаки у него
здоровенные), но и морально, и интеллектуально. Тем не менее никакие мои
доводы не действуют, и на ее примере я убеждаюсь в истинности старого
житейского наблюдения - боязливому смелости не одолжишь.
Сам мистер Вейн - ее брат - находится во власти тех же предрассудков, и
когда я ему говорю - а я стараюсь повторять это при всяком удобном случае,
- что сестра ему не подчиненная (даже если она сама с этим свыклась), а
равная, а может быть, кое в чем и превосходит брата, и что если бы мой
собственный брат, у нас в Бангоре, осмелился обращаться со мной так, как
он обращается с этой бедной девочкой, у которой не хватает решимости
поставить его на место, то горожане устроили бы митинг протеста против
оскорбления женского достоинства, - так вот, когда я ему высказываю свое
мнение (обычно это бывает за обедом или за завтраком), он встречает мои
слова таким оглушительным хохотом, что на столе начинают дребезжать
тарелки.
Но я утешаюсь тем, что есть человек, который всегда проявляет к моим