"Генри Джеймс. Урок мастера" - читать интересную книгу автора

- Подделка? - воскликнул Пол, обводя глазами роскошную комнату, что
было вполне естественно сделать в эту минуту.
- О, сейчас люди в этом так преуспели; все это удивительный обман!
- Обман то, что я вижу, то, как вы живете здесь, где все говорит о
семейном счастье - с преданной вам женой, которая воплощенное
совершенство, с детьми, которых я еще не имел удовольствия видеть, но
которые, судя по тому, каковы их родители, _должны быть_ очень милыми
молодыми людьми?
- Все это превосходно, мой друг, упаси боже, чтобы я стал все это
отрицать. Я заработал уйму денег; жена моя знает, что с ними делать, как
правильно их употребить и попусту не растратить, как положить немалую долю
их в банк и как получать с них проценты. У меня есть изрядное состояние, у
меня есть все на свете, но нет самого главного...
- Самого главного?
- Сознания того, что ты сделал все, что мог, сознания, которое и есть
истинная жизнь художника и отсутствие которого равносильно смерти,
сознания того, что ты извлек из дарованного тебе природою инструмента все
те удивительные звуки, которые он таит, что ты сыграл эту пьесу так, как
ее следовало сыграть. Либо художник справляется с этой задачей, либо нет.
И если нет, то вообще не стоит о нем говорить. И как раз те, кто это
знает, обходят его молчанием. Он, может быть, все еще слышит трескотню
вокруг, но слышнее всего ему неподкупное молчание Славы. Вы скажете, что я
уломал ее на мой короткий век, но что значит этот короткий век? Не
вообразите только, что я такая скотина, что зазвал вас сюда для того,
чтобы поносить мою жену или на нее жаловаться. У этой женщины есть большие
достоинства, и я ей безмерно обязан: поэтому давайте лучше не будем о ней
говорить. Сыновья мои - дочерей у меня нет - растут, слава богу, людьми
порядочными и крепкими! Мне не приходится тревожиться ни об их здоровье,
ни об их успехах. Я регулярно получаю самые похвальные отзывы о них из
Харроу, из Оксфорда, из Сандхерста (*14) (о, мы поместили их в самые
лучшие учебные заведения!), где говорится о том, что это существа
жизнерадостные, процветающие, с хорошим аппетитом.
- Это же большая радость, когда ваш отпрыск учится в Сандхерсте, -
восторженно заметил Пол.
- Да, это так приятно. Я ведь, знаете, патриот!
- Так что же вы имели в виду, когда, помните, в тот вечер, в
Саммерсофте, сказали, что дети - это проклятие?
- Друг мой, на чем зиждется весь наш разговор с вами? - спросил
Сент-Джордж, опускаясь на диван, где сидел его гость. Усевшись немного
наискось, он прислонился к противоположному подлокотнику, сомкнул руки и
закинул их за голову. - На утверждении, что некое совершенство возможно,
больше того, что к нему надо стремиться, не так ли? Ну, так все, что я
хочу сказать, сводится к тому, что наличие детей этому совершенству
мешает. Мешает и жена. Мешает женитьба.
- Так значит, по-вашему, художник не должен жениться?
- Он женится всегда себе на погибель. Он приносит себя в жертву.
- Даже тогда, когда он встречает в жене сочувствие своему труду?
- Он никогда его не встречает, не может встретить. Женщины понятия не
имеют о том, что такое творческий труд.
- Но ведь сами же они тоже творят, - возразил Пол Оверт.